Не стреляйте в рекламиста
Шрифт:
Очень кратко и не пугая, я ввел его в курс дела. Его задача – принять от меня водителя «БМВ» и додержать того до приезда милиции.
Впрочем, Петюню и трезвого не напугаешь, а когда выпьет, то вообще орел. Сейчас он выпил.
Когда я подошел к «БМВ», водитель, толстый детина с опухшими глазами, даже разговаривать со мной не захотел. «Отойди от машины, урод!» – вот и все, что он мне сообщил. Словарный запас у них, как у Эллочки-людоедки.
Тогда я плюнул ему на стекло. Нетривиальное решение подействовало:
Петя умело скрутил его. Оружия при парне не оказалось. Я нашел пульт дистанционного управления, и бандит не стал строить из себя героя. Преданно смотря на меня одним глазом – второй залило кровью, – тут же показал, на что нажимать, и даже повторил, чтобы я чего не перепутал.
– Петь, милицию вызывать не надо. Ленка вызвала. А номер и цвет «БМВ» ты забыл.
– Забыл, Петрович, забыл напрочь, езжай спокойно. – Петя смотрел на меня с уважением, не так, как раньше. Смешно, но это мне понравилось.
Зевак вокруг не было, все прошло очень мирно и буднично. Я нажал на газ и поехал к Тополевой.
Чудесная машина прекрасно слушалась руля и педалей. Несмотря на ситуацию, я испытывал удовольствие от обладания таким аппаратом. И еще, кажется, от ощущения, что этот аппарат завоеван в бою.
Доехал без приключений, не считая того, что зазвонил радиотелефон. Я нажал на «йес», потом на «ноу». Пусть лучше думают, что звонок сорвался, чем заподозрят отсутствие хозяина. Никто не перезвонил, и хитрость не пришлось повторять.
Ворота дома 23 по улице Тополевой при внимательном рассмотрении могли многое сказать о хозяине. Солидный – это раз. И осторожный: две видеокамеры разглядывали площадку перед воротами и калиткой.
Я поманипулировал с пультом. Ворота открылись. «БМВ» въехала в маленький дворик, с левого края которого была дверь. О ней мне тоже сообщил Федор.
Теперь страха не было. Было огромное желание покончить с этой историей. Месть поможет забыться мне. А я помогу забыть Ленке. И мы вдвоем должны помочь забыть детям. Если, конечно, я выйду из этого симпатичного серенького домика живым. Кстати, войти в него может быть непросто.
Оказалось – проще простого. Охранялись, по всей видимости, калитка и вход в дом с улицы. Со двора – для своих. Да и вид мой не вызывал у бандюков ничего, кроме желания назвать уродом.
Вот и второй этаж. Приемная. За столом – молодая девчонка, крашеная блондинка.
– Вам куда, папаша?
Вот так меня еще не называли.
– К Ивану Андреевичу.
– Договаривались?
– Мы старые друзья. Он меня всегда примет.
– Хорошо, раздевайтесь, а я доложу.
Ни то ни другое не входило в мои планы. Под курткой – «АКС», а предупрежденный Иван Андреевич может не захотеть общаться со мной на моих условиях.
Поэтому я показал девушке автомат, и она, умница, по моей просьбе сразу
– Закричишь или выйдешь – найду и убью, – объяснил я девице. Видимо, она все-таки догадывалась о специализации работодателя, потому что напасти восприняла стойко и, я бы сказал, без удивления.
А я шагнул к кабинету. В нем оказалось две двери. Обе – дорогие, из какого-то дерева красноватого цвета. И мебель в кабинете тоже была красного цвета, явно непростая. Мы с Ефимом за пять лет напряженной работы такую не потянули бы.
За столом сидел Иван Андреевич. Он был очень доволен собой и, несмотря на возраст – постарше моего, – смотрелся как из импортного кинофильма.
– Вы ко мне? – удивился он, но, разглядев автомат, замолчал. Впрочем, не похоже было, что испугался. Меня даже с автоматом не боятся. Сначала. – Что вас к нам привело? – дружески спросил он. Манеры старого джентльмена напомнили мне покойного старшего. Он тоже был очень мил, перед тем как мне врезали, а жену изнасиловали.
– Есть проблемы, – честно признался я.
– Выкладывайте, – предложил Иван Андреевич.
Нет, с таким точно не пропадешь. Смотрит на тебя, как секретарь обкома из доперестроечных фильмов. Простой, добрый и с неограниченными возможностями.
– Беда у меня, – говорю, – Иван Андреевич! Я жену свою люблю, а ее изнасиловали. Детей люблю, а их перепугали и собирались убить.
– Кто? – закаменел лицом Иван Андреевич. Ну не любит он, когда жен насилуют и детей пугают.
– Опричники ваши. Вы послали их какие-то документы искать, а ублюдки эти зашли не в ту квартиру и таких дел натворили!
Прыгнуло-таки лицо Ивана Андреевича! Давно не практиковался, старый! Начал все отрицать, но мне уже было ясно. И ему уже было ясно, что мне ясно. А потому оба мы выжить не могли.
– Давайте договоримся спокойно, – убеждал меня Иван Андреевич, – все, кто неправильно понял приказ и воевал с детьми, будут сурово наказаны.
– Они уже сурово наказаны, Иван Андреич! – пояснил я ситуацию. – Теперь очередь за вами.
Я не уловил момент, когда у него сдали нервы. Он вдруг оказался с пистолетом. Я этого и ждал, не мог выстрелить в пожилого безоружного убийцу. «АКС» был поставлен на очередь, и эта очередь разбросала старого волка по роскошным обоям его кабинета. Это вам не какая-нибудь «беретта»!
Услышав стрельбу, народ в домике забегал. В дверь, предусмотрительно мной запертую, рвались. Но все было сделано добротно. А кроме того, я пальнул тремя патронами по верху двери. Рваться перестали.
По телефону Ивана Андреевича позвонил по 02 и сообщил о большой стрельбе на Тополевой, 23. ОМОН прибыл необычайно быстро, и еще через час я уже был в СИЗО, в небольшой одиночной камере.
Два часа назад я сидел в своем любимом кресле и смотрел боевик. Час назад я в боевике участвовал. Зато теперь пора моей активности закончилась, и очень похоже, что надолго.