Не судите леди по одежде
Шрифт:
Он устал жить в страхе перед этим воспоминанием.
Чувствуя себя загнанным в угол, униженным, впрочем, как и всегда в подобных ситуациях, Уэст отвернулся. Он отчаянно мечтал прямо сейчас обнаружить средство, с помощью которого сможет уничтожить графа, чтобы в следующий раз ему больше не пришлось исполнять его волю.
– Зачем? – спросил Уэст. – Зачем менять мнение общества о мире?
– Тебя это не касается.
Он готов был поспорить, что Тремли шёл против короля и законов страны, и это касалось
Но что самое главное, доказательства деяний Тремли сохранят секреты Уэста в безопасности. Навсегда.
Увы, в этом мире сплетен и лжи найти доказательства нелегко.
Но их нужно найти. Или, если возможно, купить.
Выторговать, если потребуется.
И лишь один человек обладал достаточной властью, чтобы раздобыть информацию, которую сам Уэст достать не мог.
– Ты должен написать статью, – настаивал граф.
Уэст не произнёс ни слова, отказываясь давать своё согласие. Он выполнял приказы графа в прошлом, но никогда не делал ничего такого, что могло бы так явно идти вразрез с политикой короля. Ничего такого, что поставило бы под угрозу жизни англичан.
– Ты должен, – повторил Тремли, на этот раз настойчивее. Начиная злиться.
Поскольку граф не задал вопроса, Уэсту не требовалось отвечать. Он двинулся к выходу из бального зала, но остановился, когда оркестр закончил играть и оглядел толпу аристократов, упивающихся своими деньгами, властью и идеальной жизнью.
Они и не догадывались, как им повезло.
Он взял пальто, шляпу и направился к выходу, мысленно уже находясь в своём клубе, вызывая посыльного Чейза, чтобы впервые в жизни попросить об одолжении.
Если кто-то и мог получить доступ к секретам Тремли, то это был Чейз, но владелец "Падшего ангела" потребует плату, и Уэсту придётся предложить что-то ценное.
Он ждал на ступеньках Уортингтон-Хауса, пока его карета вынырнет из скопления других экипажей, ожидавших своих хозяев и хозяек, стремясь поскорее добраться до клуба и начать переговоры с его владельцем.
– Вот мы и снова встретились.
Уэст тут же узнал её голос, словно он был ему знаком всю жизнь. Позади него стояла леди Джорджиана, её ясный взгляд и голос, словно озарили всё вокруг, будто годы вдали от этого мира, от этого места принесли ей нечто, чего она бы никогда не обрела, оставшись в обществе.
Он встретился с ней взглядом и наклонил голову.
– Миледи. – Он сделал длинную паузу, наслаждаясь тем, как по-собственнически прозвучал почётный титул. Наслаждаясь тем, как в ответ её глаза широко распахнулись. – Вот мы и снова встретились, – повторил Уэст.
Она таинственно улыбнулась, доставив ему этим невероятное удовольствие. Он мгновенно взял себя в руки. У них с ней исключительно деловые отношения.
Она подошла и встала рядом с ним на верхней ступеньке,
Вечер только начался, поэтому за исключением её горничной и нескольких ливрейных лакеев, которым щедро платили за то, чтобы они сливались с окружающей средой, никого не было.
– После того, как мы расстались, я поняла, что мне не стоило с вами разговаривать, – сказала она, не отрывая взгляда от лакея, спешившего в соседние конюшни, чтобы отыскать её экипаж. – Нас не представили друг другу.
Он посмотрел на скопление чёрных экипажей.
– Вы правы.
– А вы холостой мужчина без титула.
Он улыбнулся.
– Причём здесь титул?
В ответ она тоже улыбнулась.
– Если бы вы обладали титулом, я бы меньше волновалась.
– Думаете титул вас обезопасит?
– Нет, – серьёзно ответила она. – Но, как мы уже выяснили, титул сделал бы из вас превосходного мужа.
Он рассмеялся её дерзости.
– Из меня вышел бы ужасный муж, миледи. Могу вас заверить.
Она с любопытством на него посмотрела.
– Почему?
– Потому что у меня есть недостатки и похуже, чем статус холостяка и отсутствие титула.
Что было чистой правдой.
– Вы имеете в виду наличие профессии.
"Нет, я имею в виду отсутствие будущего".
Ответом ей послужило молчание.
– Так глупо, что нас учат смотреть свысока на работающих людей.
– Глупо, но так оно и есть.
Они долго стояли, и, казалось, каждый хотел, чтобы другой заговорил первым.
– И всё же без вас мне не обойтись.
Он бросил на неё быстрый взгляд. Ему не должны нравиться эти слова. Он не должен хотеть быть нужным. Хотеть ей помочь.
Не должен считать её столь неотразимой.
Не должен напоминать себе не думать о ней.
– Ещё рано, – проговорил он, желая сменить тему. – А вы уже собрались домой?
Она закуталась в массивную шёлковую накидку, защищаясь от прохладного ночного воздуха.
– Верите или нет, – сухо проговорила леди Джорджиана, – но я неплохо провела время. И чувствую себя совершенно без сил.
Он ухмыльнулся.
– Я заметил, что вы нашли в себе силы потанцевать с Лэнгли.
Она замешкалась.
– Вы бы поверили, если бы я сказала, что его пришлось заставить?
Ни в коей мере.
– Уверен, это не такая уж и пытка.
– Не могу сказать точно, – сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Но моё приданое явно её облегчило.
Уэст не имел в виду приданое. Он имел в виду её саму: складную, стройную и прекрасную. Нелепый головной убор не в счёт, но даже с торчащими перьями из волос она выглядела красивой женщиной.
Чересчур красивой.
Он не стал объяснять, что она неправильно истолковала его слова.