Не та невеста
Шрифт:
И даже когда Кэрри рассказала ему совершенно все, даже то, что боялась сказать Энди, видя презрение в его глазах, он не отвернулся. Эдвин прижал ее к себе, и провел рукой по ее волосам, успокаивая, как обиженного ребенка.
— Прости меня, Кэролайн, — вдруг сказал он, — я должен был быть более внимателен к тебе. Мне говорил Оскар, но я не понимал, насколько тебе противен и насколько мое поведение ранит тебя.
— Противен? — удивилась она, — нет, совсем нет.
Она положила руки ему на плечи.
— Это я виноват, что тебе пришлось пережить весь этот ужас, — сказал он.
— Перестань. Перестань говорить так.
Он
Всегда были едины.
Кэрри лежала в его объятьях ощущая, что все именно так, как и должно было быть с самого начала. Пусть это будет их первой брачной ночью, думала она. Теперь, когда он отдал ей всего себя, ей казалось, что в их быстром соединении было нечто, что связало их навсегда одной нитью, подарив несравненное блаженство и чувство, что она очистилась от всех своих грехов, вольных и невольных. И даже индейцы в старом подвале отступили куда-то на задний план сознания. Кэрри сжалась в комочек в его руках, чувствуя, как он целует ее волосы, и мгновенно уснула.
Как ни странно, легкомыслие их не было наказано. Проснувшись на рассвете, они, приведя себя в порядок, отправились к пастухам, ожидавшим тех, кто выйдет из леса. Кэрри с радостью села на спину лошади, и уже вечером они были в деревне, где гостеприимные хозяева предложили им горячий ужин и мягкую постель. Кэролайн радовалась, что кое-как знает их язык, и может объясниться с хозяевами не только при помощи жестов.
Соскучившаяся по хоть какой-то цивилизации, и расслабившись под защитой множества мужчин, Кэрри весь вечер помогала хозяйке хлопотать по хозяйству.
К ней то и дело подходили, расспрашивали о золотом городе и как туда пройти, но Кэролайн только пожимала плечами.
— Меня вели, я не знаю, где это находится, — отвечала она, — знаю только, что надо найти пещеру в стене скалы, и тогда выйдешь в другую долину, где и расположен город.
В ее заплечном мешке нашлось несколько золотых изделий. Статуэтку, изображающую лошадь, она подарила маленькому сыну хозяйки, а самой доброй женщине — золотой гребень. Оставшиеся три статуэтки она решила отослать лорду Оскару в память об Эндрю.
Вспомнив о нем, она начинала плакать. Слезы сами текли из глаз, и она закрывала лицо руками. Энди убит и больше никогда не улыбнется ей своей светлой улыбкой. Энди... Энди, который любил ее так, что готов был идти на край света, чтобы сложить к ее ногам все золото Бразилии. Который так любил ее, что только случай помешал ему убить лорда Эдвина.
Думая об этом, Кэролайн содрогалась всем телом. Судьба сама приняла за нее решение, наказав Эндрю Дайнона за попытку убийства. А если бы все удалось, и он бы убил Эдвина? Кэрри становилось холодно от одной только этой мысли. Смогла бы она просить Энди этот поступок?
Лорд Эдвин сидел в углу большой комнаты и медленно потягивал вино из высокого стакана. Глаза его следили за Кэролайн, и ей становилось неудобно, но в то же время льстило, что он не может отвести от нее глаз. Все же нельзя сбрасывать со счетов звезды. Желание ее было близко к исполнению. Она совершенно явно
Когда пришло время ложиться спать, и Кэролайн с невыразимым наслаждением растянулась на самой настоящей кровати, лорд Эдвин попытался лечь на полу. Кэрри рассмеялась и буквально заставила его спать с ней на кровати, которая была достаточно широка. Они снова любили друг друга, но теперь не с неистовством выживших, а медленно, изучая друг друга и собственные ощущения. Им обоим казалось, что не было ничего до этой их встречи. Не было года их несчастливого брака, его холодности и ее метаний. Будто они встретились только сейчас и влюбились друг в друга с первого взгляда. Да и можно ли назвать любовью то странное родственное чувство, которое она испытывала в его объятьях? Теперь, впервые в жизни, все было правильно. Она не бежала куда-то от себя самой. Она разглядела того, кто всегда был рядом, а он позволил себе разглядеть ее. И скинув оболочки они казались двумя половинками единого целого.
Утром они сели на лошадей, и к вечеру уже оказались на каменистом плато, что вело их к руслу реки, по которой можно было спуститься к океану. Жители деревни заверили лорда Эдвина, что в джунглях вдоль реки живут совсем другие племена индейцев, не столь воинственные, которых достаточно трудно встретить, так как они сами боятся людей. Идти вдвоем, тем не менее, было страшно. Они долго спускались по каменистому склону, и Кэролайн выяснила, что спуск гораздо сложнее и опаснее, и занимает больше времени, чем подъем, хотя, казалось бы, идти приходится не вверх, а вниз.
Ночью они разводили костер и дежурили по очереди. Кэрри безумно боялась сидеть одна в темноте, слушая звуки дикого леса, но она понимала, что лорд Эдвин тоже должен поспать. Он выделял ей намного больше времени для сна, чем себе, но Кэрри все равно не высыпалась и днем чувствовала себя совершенно разбитой.
Кайманы, пумы, длинноногие лисы, змеи, насекомые, все эти твари безумно пугали ее. Когда же они наконец дошли до места, в котором лорд Эдвин спрятал лодку, Кэрри уже отчаялась, что они когда-либо выберутся из этого ада.
Лодка его была деревянной, с длинными веслами, рассчитанная не более, чем на пять человек. Кэролайн привычно села на корму и смотрела, как лорд Эдвин управляет суденышком. Теперь, когда течение само несло их, необходимости постоянно грести не было.
Видя, что людей в лодке всего двое, кайманы обнаглели. Они подплывали совсем близко, и пару раз в назидание другим лорд Эдвин бил их по голове веслом. Ночью, когда путешественники выходили на берег, твари тоже выползали и ждали, когда они зазеваются. Лорд Эдвин развел четыре костра, и только это позволяло им поспать хоть немного в покое и уверенности, что все их руки и ноги останутся на месте до самого утра. Однажды, во время своего дежурства, когда лорд Эдвин спал, Кэролайн на грани света и тени увидела пуму. Она закричала, Эдвин мгновенно вскочил на ноги и выстрелил в воздух. Пума сбежала, кайманы попрыгали в воду, и Кэролайн немного расслабилась. Она молилась только об одном. Чтобы это безумное путешествие наконец-то закончилось.