Не тот маркиз
Шрифт:
– Ты слишком скромен в своих собственных достижениях, не только в том, что касается титула, к которому ты не был готов, но и в том, что взял на себя заботу о своей младшей сестре, - сказала она.
Как всегда, она открыто высказала свое мнение, и ему было приятно осознавать, что ее мысли о нем сильно изменились с момента их первой встречи.
– Хм... странно, - сказал он.
– Кажется, я припоминаю, как некая молодая женщина навешивала на мои плечи ярлыки одиозный и властный.
– И ты по-прежнему такой же ужасный. Ты настоящая загадка, - сказала она, сорвав несколько лепестков
Он смахнул те, что упали ему на жилет, и взглянул на фигурки своей сестры и ее тетушек, собирающих ягоды в шляпках поодаль. Небрежно откинувшись на одну руку, он положил другую руку на согнутое колено и покрутил один лепесток между пальцами.
– Тогда я постараюсь быть более откровенным, как ты со своим румянцем.
Его заявление мгновенно вознаградило его видом розового цвета, пропитавшего ее фарфоровую кожу, и она бросила в него еще пригоршню лепестков.
Он просто улыбнулся и посмотрел на голубое небо сквозь калейдоскоп листьев над головой. Было так хорошо оказаться вдали от Лондона и постоянных преследований. Он чувствовал себя более расслабленным, чем за последние месяцы.
Где-то в глубине души ему пришло в голову, что все, чего он когда-либо мог пожелать, находится прямо здесь, в пределах легкой досягаемости. Он посмотрел на Элли, и она улыбнулась, ее глаза сверкали золотом на солнце.
В это мгновение его охватило теплое чувство, легче воздуха. Это было странное ощущение, похожее на толчок в центре груди или шепот на ухо с ответом на самый элементарный вопрос, как если бы его спросили, сколько будет два плюс два? Не было необходимости считать на пальцах. Он просто знал, что ответом будет четыре. Для этого не требовалось никаких расчетов или размышлений.
И с Элли, понял он, каждый вопрос был таким. Настолько простым, что вообще не требовалось размышлений.
Должен ли я повальсировать с ней при лунном свете? Да.
Должен ли я подразнить ее, чтобы заставить покраснеть? Да.
Должен ли я поцеловать ее? Да.
Должен ли я поцеловать ее снова? Черт возьми, да. Ты был бы дураком, если бы не сделал этого.
Должен ли я отменить все свои обязательства, чтобы поехать с ней в Уилтшир? Да.
Должен ли я предостеречь ее от брака с мужчиной, который ее не заслуживает? Да.
Должен ли я провести этот день и все дни до конца своей жизни с ней?
Этот ответ был таким же, как и все остальные.
Безусловно, да.
И внезапно Брэндон понял, что к нему вернулось чувство уверенности.
В течение многих лет его вера в других людей и способность полагаться на свой внутренний инстинкт рушились. Каждый раз, когда к нему подходил случайный знакомый, чтобы попросить денег, или молодая женщина решала, что хочет выйти за него замуж, - совершенно ничего не зная о его характере и о том, был ли он убийцей под покровом
Возможно, если бы его воспитывали с верой в то, что однажды он станет наследником, он, возможно, был бы равнодушен к махинациям. Но поскольку он думал о себе как о фермере-джентльмене, который просто хотел спокойной жизни, его беспокоило, что он не мог найти никого, кому мог бы доверять.
До сих пор.
Возможно, это чувство было с ним все это время, с тех пор как он столкнулся с мисс "Я не заметила вас", в саду Бакстонов. Возможно, единственная причина, по которой он не осознал этого, заключалась в том, что то, что он когда-то чувствовал к Фиби, было совсем не таким.
Он никогда не испытывал потребности прикасаться к ней, обнимать ее, разговаривать с ней и постоянно целовать ее. Никогда его дыхание не менялось, когда он чувствовал ее рядом. Никогда не возникало ощущения, что все его тело настроено фортепианной вилкой на вибрацию с одинаковой частотой.
Он чувствовал такое только с Элли.
Осознание этого пронзило его волной. Он хотел преодолеть небольшое расстояние между ними, уложить ее на шаль и тщательно поцеловать эти улыбающиеся губы. Он хотел ощутить тепло ее объятий, вкус ее вздоха на своем языке. И единственными вещами на его пути были ветерок, пахнущий клевером, этот цветок в ее руке и... Незерсоул.
Ч ерт!
Было совершенно невыносимо наконец осознать это, только чтобы вспомнить, что Элли хочет выйти замуж за кого-то другого.
– Ты пытаешься уничтожить эту маргаритку своим внезапным сердитым взглядом?
– спросила она с легким смешком и погрозила ему голым стеблем.
– Осмелюсь предположить, у тебя бы это получилось, если бы я уже не сорвала лепестки. Но это заставляет меня задаться вопросом о том, где только что витали твои мысли.
– Недалеко, - рассеянно ответил он. Перегнувшись через расстояние между ними, он провел кончиком лепестка, который держал в руке, по безупречной поверхности ее ладони, а затем задержался, чтобы провести горизонтальную линию по ее безымянному пальцу.
– У тебя поблизости есть твоя новая записная книга?
Она наклонила голову, на ее губах появилась озадаченная улыбка, когда она полезла в свою сумку.
– Ты собираешься поделиться со мной мудростью?
– Да, собираюсь.
Он подождал, пока она откроет книгу и осторожно разгладит страницу тыльной стороной ладони. Когда она посмотрела на него с ожиданием, он сказал:
– Мысль, которая только что пришла мне в голову, заключается в том, что джентльмен, настроенный на брак, преодолеет любое препятствие на своем пути, чтобы завоевать женщину, которую он хочет. Чтобы сделать ее своей, и только своей.
Ее щеки внезапно залились еще большим румянцем, карандаш замер на открытой странице, как будто она почувствовала, что его заявление было не для ее книги, а для того, чтобы сообщить ей о своих намерениях. Она деликатно откашлялась, затем спросила:
– Сделать ее?