Не упасть за финишем
Шрифт:
Первым делом встретился со спортивным директором Юрием Морозовым. Отношения у нас были всегда неоднозначные, но с профессиональной точки зрения он мог бы мне предоставить немало информации об игроках. Я спросил его, будем ли сотрудничать, на что получил фирменный морозовский ответ: «Ну, если не вы…шь, то готов».
– «Ну как же я отберу у тебя хлеб?» - в тон ему сказал я. Сошлись на том, что через два дня Юрий Андреевич даст мне данные по игрокам. Но именно через два дня Морозов уехал в отпуск. Вот так.
Еще перед тем, как принять «Зенит», я попытался найти контакт с Сергеем Дмитриевым, которого знал раньше. «Сереж, Денис Зубко уходит, скажи на правах старшего, чтобы остался. Будут другие условия, перспективы…» Но Зубко ушел. Пришлось уйти и Дмитриеву, поскольку
* * * Помощников у меня не было, пришлось набирать штаб. Я очень доволен остался Львом Бурчалкиным, опытным тренером, который принял мои режимные правила и стал работать в одной команде со мной. Увидел я тренерские задатки и в Анатолии Давыдове, пусть на тот момент он был и безработным и без тренерской практики. На тренировках увидел, что он вполне может пригодиться нам и как футболист (Давыдов только что вернулся из Китая), и начал исподволь, незаметно для него самого готовить его к тому, чтобы включить в состав действующих игроков с учетом сложившейся ситуации недобора. Анатолий сам не знал, что я его заявлю на чемпионат, и был немало удивлен! Что уж говорить о прессе, которая писала что-то о рекордах Гиннесса, потому что в одной команде вместе на поле выходили отец и сын, Анатолий и Дмитрий Давыдовы. Пусть Толе не хватало скорости, изящества в продолжении, но у него был колоссальный опыт, играл он цепко и агрессивно.
А главное - руководил обороной. И Дима очень многое взял от отца, а папиной жесткости, быть может, ему даже и не хватало, хотя младший оказался более универсален.
На самом деле сделал я это не экстравагантности ради, а потому, что у нас был полный недокомплект в обороне. Так получилось, что приглашали мы не тех игроков, кого хотели в первую очередь, а тех, кого могли пригласить. Пришли с Украины Вернидуб и Бабий, взяли за смешные деньги - тридцать пять тысяч долларов - Сако Овсепяна из Армении. С Мутко в тот год у нас было полнейшее взаимопонимание, я видел от него только помощь, и за счет этого мы сумели к началу чемпионата набрать состав.
Ключевую роль в новой команде стал играть и Алексей Игонин, у которого сначала были выявлены проблемы с аритмией сердца. Мы разработали для него специальную индивидуальную программу подготовки и в итоге получили универсального футболиста, умеющего сыграть на любой позиции. Игонин у меня всегда ассоциировался с Анатолием Тимощуком, которого я точно так же разнообразно использовал впоследствии в «Шахтере».
Помимо проблем с составом, имелись и кое-какие бытовые неурядицы. Когда меня в первый раз привезли на базу в Удельной, я обратил внимание на то, как неуютно живут футболисты, - в одной комнате жило по четыре человека. Зашел в кабинет Садырина, там все на высшем уровне - уютно, чисто, евроремонт. Мутко спрашивает: «Анатолий Федорович, вам нравится?» - «Нравится. Но я здесь жить не буду».
– «Как так?!» - «Нужно переделать комнаты для игроков на двухместные, заменить кровати…» От замысла до осуществления все-таки должно было пройти какое-то время, поэтому мы переехали на сборы в гостиницу на Крестовском острове. Там было ужасно, но во всяком случае игроки жили в номерах по двое и работать было проще.
* * * Война бывшего тренера и президента закончилась тем, что в «Зените» еще оставалась группа игроков, которая была на стороне первого. Она негативно влияла на коллектив, я даже могу назвать фамилии - Дмитриев, Попов, Кондрашов. Любой приходящий в команду и конкурирующий с ними за место в составе попадал под страшный прессинг. Первые впечатления, словом, были ужасные. Очень важно ведь, после кого ты берешь команду. И как ты начинаешь менять порядки, если тебя в целом картина не устраивает.
И вот мы с «Зенитом» начали со сбора в Португалии,
– «Нам Павел Федорович разрешал после игры выпить пива, по фужеру вина».
– «Да можно, конечно. Но вот проблема: вас стоит 7-8 человек. А вот мы стоим, нас 10-15. Без вина. А вы уже едите и выпиваете. И как это оцениваете? Разве мы - команда?» И буквально через два месяца мы поехали на турнир в Заале, в Германию. Мы заняли 2-е место, опять были фуршеты. С пивом, как полагается. И от каждой команды туда забегало по 2-3 человека, выпьют бокал, уйдут, придут другие… И вот заходит команда «Зенит» в полном составе: все, кто хотел, скромно выпили пива и точно так же вместе покинули зал. Согласитесь, чудо произошло! И я помню руководителя делегации Леонида Туфрина, который был мне очень полезен на том этапе, как он был поражен! Тем, что команда окончательно сплотилась, тем, что даже на том этапе подготовки показала качественный футбол. Это в необычных условиях и после тяжелых утренних занятий по физподготовке!
Меня, помимо разрозненности, очень смущал интеллектуальный уровень команды. Я был страшно недоволен, когда игроки проводили досуг исключительно за картами. Был еще мальчишкой, когда в 18 лет сам получил жесткий жизненный урок на эту тему. Мама воспитывала нас одна, зарабатывала небольшие деньги, ну еще получали пособие после смерти отца. Я только-только начинал ощущать отдачу от футбола. И вот дали какую-то премию, а ребята меня завлекли сыграть в карты. Я сел. И проиграл всю премию. Обидно было даже не из-за денег, а страшно было то, что я их не принес домой, прекрасно понимая, как они нужны семье и как я отвратительно поступил по отношению к маме. Карты в команде, как и выпивка после игры, считались нормой! Это был наш быт, точно так же, как существует артистический мир, театральное закулисье со своими порядками. Но тогда мне стало так стыдно, что с тех пор ни разу не сыграл в карты.
Проблема, которую несут карточные игры, заключается не только в этом. Футболисты «режутся» на деньги и делают это перед матчами. Одни выигрывают, другие проигрывают, все на ненужных эмоциях. Еще одним шоком для меня в жизни стало то, что я узнал, что два моих товарища играют на одну руку. Еще одно вредное явление, которое никак не способствует укреплению коллектива.
Так что было сделано в «Зените»? У администратора Юрия Гусакова теща работала в книжном магазине. И я решил набрать на базу книг. Потратили где-то тысячу долларов или полторы на Конан Дойля, Агату Кристи, Жоржа Сименона - в основном, приключенческую литературу, детективы. Сегодня я встречаю некоторых людей из той команды, и видно, что это совсем иные ребята. Пример Саши Панова мне напоминал меня самого - тоже мама одна, сестра… Когда мне его привели, то говорили о нем немало негативного - курит, что-то там еще неправильно делает. Я ему дал шанс встать на ноги, помочь семье, сделал приличную зарплату и пообещал: «Через три года будешь в сборной». Панов пошел подписывать новый контракт к спортивному директору Юрию Морозову. Вдруг я слышу мат-перемат, крики. Юрий Андреевич врывается ко мне в кабинет и кричит: «Какой-то, понимаешь,… приходит ко мне и говорит, что ему надо платить тысячу долларов (тогда это были деньги.
– А. Б. )». Насилу успокоил Морозова, наша перспектива.
И потом я видел Панова, Кондрашова, Игонина с книгами, журналами. Они становились совершенно другими людьми. Того же Сашу мы убедили закончить его техническое училище, отвели в институт. Он вообще был своеобразным парнем. Его, так скажем, побаивался даже губернатор Петербурга Владимир Яковлев, который иногда приезжал в команду. Приезжал и первым делом взмаливался: «Саша, только, пожалуйста, не задавай мне вопросов про петербургские дороги!» И Панов однажды сжалился: «Ладно, теперь не буду, раз вы автобус нам подарили».