Не устоять перед соблазном

Бэлоу Мэри

В своем стремлении пробудить в ней интерес к себе он, как ни странно, пробуждал довольно сильные чувства в себе.

– Мисс Хакстебл, вы очень…

Он не стал продолжать.

Около них остановилось одно нарочито пышно разукрашенное ландо. Пассажиры с неодобрением уставились на Джаспера и мисс Хакстебл – вернее, на него.

Кто бы мог подумать – это были леди Форестер и Кларенс!

Джаспер надеялся, что ему удастся избегать их до конца сезона. Впрочем, надежда была призрачной – ведь они приехали из Кента специально для того, чтобы выразить

ему свое неудовольствие и вырвать Шарлотту из его рук.

Джаспер не рассказал Шарлотте об их появлении в городе. Зачем заранее расстраивать сестру?

– Леди Форестер? – Джаспер коснулся полей шляпы, приветствуя даму. Он еще в детстве перестал называть ее тетей Прунеллой. Ему она теткой не приходилась, и он ежедневно возносил бы Господу благодарение за это, если бы имел привычку постоянно общаться с Богом. – Кларри! Как поживаешь? Позвольте мне…

Однако ему решительно отказали в удовольствии представить им мисс Кэтрин Хакстебл, а также ее сестру и брата.

– Джаспер, – противным тоном произнесла дама, – я жду тебя в моем собственном доме завтра утром ровно в девять. Шарлотта, немедленно отойди от мужчины и сядь рядом со мной. Я ожидала, что ты в отличие от своего единоутробного брата будешь соблюдать приличия. И я думала, у тебя достойная гувернантка.

– Тетя Прунелла! – в неподдельном смятении ахнула Шарлотта.

– Ну и ну! – одновременно с ней воскликнул Мертон.

– Кларенс, – заявила леди Форестер, – спустись вниз и помоги Шарлотте.

– Советую тебе, старина Кларри, оставаться на месте, – сказал Джаспер. – И ты, Шарли, оставайся на месте, с мисс Хакстебл и графом Мертоном. Ведь ты не натерла ноги, верно?

– Н-нет, Джаспер, – ответила девушка, глядя на него огромными, как блюдца, глазами.

– Тогда ты можешь идти дальше, – заключил он. – Мэм, нет надобности ее подвозить. Но все равно спасибо, что остановились и предложили. Завтра утром я окажу себе честь навестить вас. Возможно, я опоздаю на четыре минуты, потому что часы в библиотеке, по которым, я определяю время, отстают на четыре минуты. Или я приду раньше? Никак не сориентируюсь. Так что, мисс Хакстебл?

Он повернулся к Кэтрин.

– Опоздаете, – ответила она. – Вы опоздаете. Обязательно опоздаете, поскольку, как я понимаю, вам ни разу не пришло в голову подвести часы.

– Это доставило бы мне массу хлопот, – заявил он. – Я бы не знал, как поступить. И слуги мои тоже.

– Джаспер, – произнесла леди Форестер так, что Кларенс затрясся в страхе. Он так и не решил, что ему делать: остаться на месте и вызвать гнев матушки или спрыгнуть на землю и возмутить лорда Монфора. – Я не потерплю, когда со мной разговаривают в таком дерзком тоне. Шарлотта…

– Кларри, – бесцеремонно перебил ее Джаспер, – ты перегородил движение, старина. Позади уже скопилась целая вереница колясок, фаэтонов и ландо, не говоря уже о прочих экипажах. Уж лучше бы ты тронулся вперед, пока вот этот кучер не слез с козел и не сбил с тебя шляпу. Его лицо уже налилось кровью. И пассажиры

негодуют. До встречи завтра утром ровно в четыре минуты десятого. Приятного вам дня.

Бросив нервный взгляд на экипажи позади ландо, Кларенс приказал своему кучеру трогать.

– О, Джаспер, – проговорила Шарлотта, когда ее тетка и двоюродный брат отъехали на значительное расстояние, – ты ведь не разрешишь тете Прунелле забрать меня, да? Она будет поучать меня с утра до ночи. Для меня это все равно, что попасть в тюрьму. Сомневаюсь, что смогу выдержать.

– Успокойтесь, мисс Рейберн, успокойтесь, – сказал Мертон, похлопывая ее по руке.

– Я очень сожалею, – расстроенно воскликнула мисс Хакстебл, – если мое приглашение отправиться на прогулку вместе со мной и Кейт доставило мисс Рейберн столько неприятностей! Все из-за того, что она еще не выехала в свет? Но даже дети и молодежь нуждаются в свежем воздухе.

– Вероятно, все дело в том, – произнес Мертон, – что я вызвался идти с вами. Полагаю, самые ярые поборники нравственности будут утверждать, что мисс Рейберн не должна появляться в моем обществе до своего дебюта. Я искренне прошу простить меня, мисс Рейберн, и ты, Монти. Я просто не подумал.

– Сомневаюсь, – заявил Джаспер, – чтобы сама королева стала бы возражать против прогулки юной девушки в общественном парке в сопровождении брата и опекуна и троих его друзей, двое из которых дамы старше ее. Вы зря казните себя, вы ни в чем не виноваты. Завтра утром я все разъясню леди Форестер. Что до тебя, Шарли, тебя не бросят в логово львов – тети Прунеллы и Кларенса. Ни при каких условиях.

– Но Кларенс – один из моих опекунов, – напомнила Шарлотта. – Он всегда был напыщенным и противным. Я ненавидела его, когда он был мальчишкой, и сейчас ненавижу. Он стал таким толстым уродом.

– Шарли, давай больше не будем утомлять лорда Мертона и его сестер своими частными делами, – твердо заявил Джаспер. – Будет лучше, если мы продолжим наш путь, не привлекая к себе всеобщего внимания.

И они пошли дальше – в гнетущем молчании, которое изредка прерывалось чопорными фразами.

– День был замечательным, правда? – сказала мисс Кэтрин Хакстебл, когда они подошли к воротам, и убрала руку с локтя Джаспера. – Мисс Рейберн, лорд Монфор, спасибо, что составили нам компанию.

Они с братом и сестрой направились в одну сторону, а лорд Монфор с Шарлоттой – в другую.

– Джаспер, – окликнула его Шарлотта, – что завтра скажет тетя Прунелла? Что она сделает?

– Предоставь мне об этом беспокоиться, – ответил Джаспер, погладив ее по руке. – Или не беспокоиться.

– Но ты же знаешь, что папа написал в своем завещании, – продолжала Шарлотта с тоской в голосе.

Ее отец установил, что до замужества она должна воспитываться и жить в доме его сестры, своей тетки, если ее мать скончается и возникнет хоть малейшее подозрение в том, что барон Монфор пренебрегает своими обязанностями или выполняет их не должным образом.