Не устоять!

Энок Сюзанна

– Я, конечно, не знаю, как там принято в Лондоне, – сказала Фелисити, садясь рядом с ним на ступеньки, – но полагаю, что твои друзья установили рекорд наикратчайшего визита за всю историю Англии.

Прозвучало это более чем дружелюбно, и Рейф вздохнул с облегчением. Боясь чем-нибудь ее снова рассердить, он решился лишь кивнуть в ответ и коротко заметить:

– Это были не гости – просто орда одержимых головорезов. Не понимаю, как я их столько времени выносил! Фелисити покосилась на него и снова перевела взгляд на едва видневшуюся в густых сумерках поляну. – За что ты

ударил мистера Филдса?

Вопрос был из тех, на которые он предпочел бы не отвечать, пока не разобрался в причинах своего поступка. Однако он уже успел узнать Лис достаточно близко, чтобы не понимать: молодая женщина все равно добьется ответа.

– Он… высказывал такие намеки, которые я никоим образом не мог принять!

– Возможно, это была правда?

Рейф из-под ресниц глянул на Лис и несколько раз нервно провел ладонями по бедрам. Разговаривать с Куином и то было легче.

– Да.

– Тогда почему…

– Если бы он знал меня или хотя бы был осмотрительнее, то никогда не стал бы такого говорить. Куин куда более тактичен.

– Но твой брат тоже уехал.

– Да, но по другой причине, – усмехнулся Рейф. Фелисити молча ждала, и Рейф со вздохом продолжил: – Похоже, он наконец решился дать мне достаточно длинную и прочную веревку, чтобы повеситься!

Лис посмотрела на него с изумлением и подозрением, потом губы ее дрогнули, расслабились и их тронула легкая улыбка. Рейф почувствовал себя как впервые влюбившийся школьник.

– И что же это за причина? – тихо спросила она. Рейф пожал плечами. По крайней мере она, похоже, все еще симпатизировала ему. Он вовсе не считал, что причина в том, что ключи от Фортон-Холла теперь у него в руках, но и не был настолько глуп, чтобы легко отмахнуться от слов брата. Уорфилд обладал глубоким чувством здравого смысла.

– Куин дал мне денег взаймы, – сказал он.

– Да, ты мне говорил. Две тысячи фунтов. Я рада.

– Двадцать тысяч, – поправил ее Рейф. – На полное восстановление и ремонт поместья.

– Двадцать… – начала было повторять Фелисити и замолчала. Внезапно она бросилась ему на шею и расцеловала. – Двадцать тысяч фунтов! Рейфу хотелось расцеловать ее в ответ, стиснуть в объятиях, предаться с ней любви… Но тем не менее одно он хотел прояснить раз и навсегда.

– Я по-прежнему собираюсь продать Фортон-Холл, – проговорил он, и от внутреннего напряжения голос прозвучал резче, чем ему хотелось.

Фелисити выпустила его из своих объятий и положила руки на колени.

– По крайней мере он станет таким, как прежде, – бесстрастно сказала она чуть заметно дрогнувшим голосом.

Ему хотелось спросить, любит ли она его хотя бы немного, пусть даже она больше любит свой Фортон-Холл. Но тогда пришлось бы признаться в своей любви к ней, а что делать потом, Рейф не имел ни малейшего понятия.

– А ты сможешь побыть здесь до тех пор, чтобы все увидеть собственными глазами? – спросил он вместо этого.

– Не знаю, – едва слышно ответила Фелисити, и глаза ее наполнились слезами. – Надеюсь, что смогу.

Он медленно провел кончиком пальца по ее щеке и смахнул непослушную слезинку. И, устав бороться с самим

собой, склонился к ней и ласково поцеловал.

– Я тоже надеюсь.

Граф Дирхерст наблюдал, как мимо проследовала роскошная карета маркиза Уорфилда. Он чуть тронул поводья своего жеребца, чтобы тот отступил еще глубже в придорожный перелесок. Слава Богу, наконец уехали. Побыть в благородном столичном обществе приятно и лестно, вот только не вовремя сюда пожаловала эта знать, а о манерах вообще лучше промолчать. Единственная отрада – Бэнкрофт выказал всю мерзость своей натуры, да еще на глазах у милой Фелисити.

Трудно было поверить, что этот варвар имеет отношение к семейству Хайброу. Это же надо было додуматься – ударить гостя! Такое случается крайне редко, и, честно говоря, сам Дирхерст о таком даже не слышал. Фелисити явно была потрясена, и, к счастью, он оказался рядом с ней, чтобы воспользоваться ситуацией. С каждым днем она все больше проникалась к нему симпатией, он это ясно чувствовал.

Бэнкрофт сидел на выщербленных ступеньках дома, освещаемый только неверным светом свечей, зажженных в прихожей. Джеймсу даже было жаль его. Бедняга, теперь у него, считай, и выбора-то не осталось. Единственный выход – продать поместье тому, кто предложит за него хорошую цену, и на тех условиях, которые предложит покупатель. Неплохо, весьма неплохо. Затем к Бэнкрофту вышла Фелисити. Дирхерст нахмурился, и сочувствие, тронувшее было его сердце, вмиг улетучилось. А когда мисс Харрингтон поцеловала негодяя, Джеймс закусил губу с такой силой, что почувствовал во рту привкус крови.

– Двадцать тысяч фунтов! – во весь голос воскликнула она и еще раз поцеловала Бэнкрофта, а потом мерзкий тип обнял это чистейшее существо своими грязными руками и тоже поцеловал.

Граф какое-то время смотрел на эту пару, потом развернул жеребца и направил его к реке, которая текла в низине за старой конюшней. Похоже, что-то произошло. Что-то, связанное с большими деньгами. И если судить по Фелисити, Фортон-Холл к этому имел прямое отношение.

Если Бэнкрофт намерен уделить больше внимания этому поместью, то, кажется, выбор методов значительно сузился. Граф улыбнулся. Это его более чем устраивало.

Глава 14

– Это номер семьдесят четыре! – расхохоталась во все горло Мэй.

Фелисити только что закончила раскладывать одежду сестры на самодельные полки и выглянула в окно. С десяток рабочих грузили бревна и доски на три повозки, подогнанные прямо к тому месту, где громоздились кучи мусора – все, что осталось от конюшни. Рейф, получив деньги, не мешкая взялся за дело.

Фелисити уселась на широкий подоконник и стала смотреть на Рейфа и Мэй, которые устроили шутливое сражение на палках, подобранных в мусоре. Сестренка с нескрываемым восторгов вскрикивала, размахивала «саблей» и по ходу сражения изобретала все новые способы отправить на тот свет своего противника. Рейф же в каждом движении был аккуратным и несуетливым. Это напомнило Фелисити, каким он может быть опасным противником. На этот счет несколько дней назад прекрасный урок получил Роберт Филдс.