(не)ваша девочка
Шрифт:
— Нехрен было в меня кончать, — прошипев сквозь зубы, вытираюсь полотенцем и натягиваю “особые” трусы.
— Ты должна была с нами этот вопрос обговорить, Одинцова!
Судя по глухому звуку, Тимур бьет кулаком по стене. Он действительно считает, что имеет право голоса в данной ситуации, и у меня нет слов, чтобы выразить свое возмущение его наглости.
— Это ведь и нас касалось, — дверь распахивается, и Тимур входит в ванную комнату. Прет на меня разъяренным быком. — Это меня касалось.
— Ты тоже, как и Рома, пропустил момент,
Рывком за плечи впечатывает в стену и в чистой незамутненной злобе всматривается в глаза.
— Уваров, я и так была в курсе, что ты не очень умный, но ведь не настолько, — сердито шепчу я.
— Да, можно сказать, что нас прихватила амнезия, — приближает ко мне свое лицо. — И да, Одинцова, от секса бывают дети, и с кем у тебя был секс? Со мной и Ромой.
— Это неконструктивный диалог, Уваров. Что вы так взъелись оба? — окидываю его презрительным взглядом. — Вы бы тоже предложили решить проблему волшебной таблеткой.
— Да, — серьезно и тихо отвечает Тимур. — Вероятно, мы бы так и поступили, однако, — он касается моей щеки, — я не знал, как именно эти ублюдочные таблетки работают, а ты… знала.
— Я внимательно изучила инструкцию и прочитала несколько подробных статей с отзывами множества женщин в интернете, — я мило улыбаюсь. — Информация лежит в открытом доступе, Уваров. Никто не скрывает от вас правды. Представляешь? Хотя ты никогда не стремился к расширению кругозора.
— Ты знала и все равно проглотила таблетку, — едва слышно повторяет Тимур.
— Ты мне предлагаешь рожать от кого-то из вас? — я слабо смеюсь. — Ты в своем уме, Уваров? Что с вами? Я вам кто, чтобы вы сейчас тут бегали и истерили?
Я не понимаю Тимура, но и он, похоже, тоже не может объяснить причину своей ярости. Каждый из нас согласен с тем, что я приняла верное решение, но изнутри изъедает гнев, обида и растерянность. Я тоже хочу кричать и громко обвинять Тимура и Рому, что это они меня толкнули к краю. Я горячо желаю скинуть на них всю ответственность, ведь: кто тут девственница, в конце концов?
— Это ведь мог быть мой ребенок.
— Уваров, ты под кайфом? — я медленно сползаю на пол и поднимаю на Тимура лицо.
— Ведь мог? — тихо спрашивает у стены, и я медленно моргаю. — И ты его смыла в слив.
Ну, можно и так сказать. И мне тоже тошно от этого осознания, что, повторюсь, нелогично и наивно. Я воспитана на сериалах и мелодрамах, в которых вопрос незащищенного секса и последствий после него игнорируют и не освещают. Да там и секса-то нет. За ручки держатся, целуются к концу, а потом свадьба и только затем круглый и симпатичны животик. И все счастливые.
А на чем воспитаны Рома и Тимур, что они сейчас пребывают в состоянии “задушить гадкую суку”? Или они просто безалаберные идиоты, которые позабыли обо всем на свете, когда дорвались
— Одинцова, — Тимур садится на бортик ванной и взъерошивает волосы, — я бы предпочел, чтобы ты не глотала таблетку, залетела и родила. Даже не так. В моих фантазиях идеальная Одинцова покупает таблетку, после долгих и мучительных раздумий выкидывает ее, а потом с тестом на беременность приходит… нет, — он недобро усмехается, — нет, Одинцова скрывает беременность, возможно, переезжает и строит свою жизнь заново, а после рожает. Мальчика.
— Точно под кайфом, — раздается за дверью голос Наташи.
— Закрой пасть, а, — шипит в ответ Рома, который тоже подслушивает наш разговор.
— Идеальная, упрямая и жертвенная Одинцова, — Тимур вытягивает ноги. — В нее можно вновь влюбиться. Ярко и сильно, впечатлившись до глубины души ее глупым порывом пойти против всего мира, — разочарованно смотрит на меня. — Я не с претензией, Анечка. Я признаю, что ты поступила верно, ведь ни я, ни Рома не идеальные Уваров и Чернов, но согласись есть что-то в моем сценарии отчаянно красивое.
— Вот какие у тебя фантазии? — насмешливо вскидываю бровь.
Я согласна с Тимуром. Родить втайне ото всех и потом гордо воспитывать малыша одной — вполне могло быть в моем духе, потому что я привыкла преодолевать трудности и нести ответственность за ошибки. И за свои, и за чужие. Я прям вижу себя в этой роли, но я, можно сказать, смалодушничала и испугалась.
— Ты сделала выбор, Анечка, и я его принимаю и понимаю, как неидеальный Уваров, который привык платить за секс, использовать женщин и не задумываться о будущем, — Тимур со лживой нежностью улыбается. — Переносим наши встречи на недельку?
Глава 32. Ставки повышаются
— Ты не должна себя винить, — говорит Наташа, привалившись к косяку. — Ты поступила правильно.
Рисую аккуратную стрелку в уголке правового века и отвечаю:
— Я себя не виню.
Наташа начинает раздражать. В первые дни ее якобы волнение и забота казались мне искренними, а сейчас я чувствую в ее навязчивости что-то неприятное и липкое. Она постоянно вздыхает, намеками или прямым текстом напоминает о том, что я поступила правильно и нечего страдать.
Когда я на следующий день после Тимура и Ромы вышла позавтракать, она завела шарманку, что только мне решать, как поступать и ребенок — это не шутки и нет причины плакать, а я вот не плакала. Я начинаю подозревать, что она ждала моих слез и теперь мягко под напылением беспокойства раскачивает меня на эмоции.
— Ребенок тебе ни к чему…
— Ната, — разворачиваюсь к ней и закрываю подводку, — что ты заладила? Трусы от крови давно выстираны, высушены и сложены в тумбочку. Я пришла в себя, чувствую себя хорошо, не умираю и не рву на себе волосы. Я признаю, я прошла через не самый приятный этап, но жизнь учит жестокими уроками, и этот урок я усвоила.