Не вернуться никогда
Шрифт:
Соскочил с коня, чувствуя текущую кровь. Вбежал в воду, швырнул поводья женщине:
— Спасайтесь, плывите! Младшего на седло клади! Уплывайте же!
Увальд попытался остаться, но Ротбирт швырнул его в воду, как щенка:
— Мать спасай!
Мальчишки вошли в воду по колено, остановились, закрываясь щитами, подняв мечи. Данваны мчались на них, намереваясь
Вадим мог бы поклясться… честное слово — что конь упал не сам, а всадник подсёк его умело брошенным поводом. Но разбираться и думать было просто некогда. Щит за спину, мечи в ножны — мальчишки бросились в воду. Они шли, пока вода не поднялась до груди.
— Доплывёшь? — спросил Ротбирт. Вадиму в голову лез Ермак, утонувший в Вагае под тяжестью царского панцыря. Рана в плече кровоточила, стрела в боку, хоть и обломанная, отзывалась болью при каждом движении, пример казачьего атамана стоял перед глазами…
— Доплыву, — ответил он.
И вот они уже плывут. В доспехах, резко взмахивая руками — плывут. Вслед летят стрелы — но вязнут в воде и уже не могут пробить доспехов. Одна бьёт Ротбирта в правое плечо — и остаётся торчать, а он по-прежнему взмахивает обеими руками.
Впереди его плывёт подросток. Он то и дело ныряет и подолгу не показывается, лицо белое.
— Тебя что, русалки за ноги тянут? — хрипло спросил Вадим, поравнявшись с ним. Мальчишка повернулся к молодому ратэсту:
— Они у меня… как из свинца… — но о помощи — гордый — не просил. Вадим поплыл рядом, подставлял здоровое плечо, когда мальчишка снова начинал "нырять". Ротбирт забрал у какой-то женщины маленькую девочку и усадил себе на шею…
… - К лесу! — прохрипел Вадим, толкая мальчишку в спину. Тут на песке лежали тела тех, кто погиб у самого спасения — стрелы данванов добивали и сюда… Ротбирт уже бежал, прикрывая окольчуженным телом сразу несколько человек. — В лес беги! Я… сейчас…
А у самого внезапно не стало сил. Мальчишка опустился на колени, а потом уткнулся лицом в песок…
…Подхватив потерявшего сознание ратэста под мышки и надрываясь до крика, мальчишка поволок Вадима к кустам…
* * *
Ан Эйтэн йорд Виардта был в бешенстве. В его руки попало всего около сотни людей — в основном раненых воинов, многие из которых уже умирали. Эти безумцы, чтобы не попасть в плен, убивали сами себя и друг друга, топились, бросались головой в камни… Около трёх сотен сумели, перебравшись через реку, скрыться в лесу — сунувшихся через брод хангаров встретили стрелами из чащи.
Самым же непредставимым было то, скольких воинов потеряли данваны, чтобы истребить этих… этих рыжих. Хорошую весть он принесёт на базу — двести восемьдесят четыре человека погибли, больше, чем за три предыдущих года
Данваны в гневе дотла обобрали урхан и отплыли…
* * *
Вадим очнулся, когда у него из бока вытаскивали стрелу. Вскинулся — но тут же вжался во влажную траву, хватая воздух ртом — мешать лекарю было нельзя.
Повернув голову, он увидел сидящего рядом Увальда. Он держал в руках чашку с водой, в которой женские руки мочили тряпку.
— Эрна, — позвал Вадим. Но тут же понял, что это не Эрна. Его перевязывала Ринд. И всё-таки позвал ещё: — Эрна.
— Лежи тихо, — послышался женский голос, — ты чуть не истёк кровью.
— Где Ротбирт? — спросил Вадим…
…Из ратэстов не уцелел больше никто. Две трети спасшихся были дети младше двенадцати лет, три четверти остальных — женщины и старики. Оружие могли держать лишь восемнадцать из двадцати семи оставишихся мужчин… а из них, в свою очередь, одиннадцати ещё не исполнилось четырнадцати.
Это всё, что осталось от пятитысячного рода, приведённого сюда Йохаллой. Весь скот, почти весь скарб, почти все кони достались врагу или погибли, пропали.
Ротбирта Вадим нашёл на опушке леса. Кто-то перевязал его, но анлас, кажется, не обращал на это никакого внимания. Он стоял на коленях возле Эрны.
Раненая в живот и тщательно перевязанная, девушка тяжело дышала, на губах вздувались кровавые пузыри. Ротбирт стоял молча, с сухими глазами и заострившимся лицом. Вадим остановился рядом. Ротбирт даже не повернул головы. Но сказал:
— Она звала тебя.
— Что? — не поверил своим ушам Вадим. Ротбирт повторил:
— Она звала тебя. Она говорит.
Вадим встал рядом с девушкой на колени. Вокруг лежали сотни трупов, которые некому было предать огню. Но эта девушка была жива. Она звала Вадима. Чёрт побери, этих девушек было как грязи. Ни одна из них не стоила… не стоила… не стоила…
— А ты? — спросил он хрипло. Ротбирт пожал плечами, вздохнул:
— Что я?
— Ты же тоже с ней хотел быть.
— А она зовёт тебя. Ты её держи за руку, может, она не умрёт. А я пойду. Вокруг много кому надо помочь.
— Я… сейчас, — Вадим тяжело поднялся — обеими руками упираясь в колено — и достал меч. Достал — и протянул его к Ротбирту. Навстречу Сыну Грома серебряным лучом лёг клинок анласа. Мечи скрестились над телом тяжело дышащей девушки. И два мальчишеских, но по-взрослому суровых голоса послышались над берегом: