Не влюблены
Шрифт:
Да, знала. То, что мы начали тем вечером, еще не закончено. Ничего еще не закончено.
– Это плохая идея.
– Разве?
– Ты из «Харкнесс». Я из «Клайн».
– Верно, но прямо сейчас мне насрать на «Харкнесс», на «Клайн», – его голос звучал самоуничижительно, словно ему не нравились собственные чувства, – и на все другое, кроме...
«Тебя, меня, нас…»
Я хотела, чтобы он это произнес, и в тоже время ненавидела себя за это.
– Не думаю, что ты мне нравишься как личность. Мне определенно не нравится то, что ты делаешь,
Если ему и было больно, он этого не показал.
– К счастью, это совсем не обязательно.
Он был прав. Я закрыла глаза и представила, что говорю «да». Представила тот самый способ, которым можно все закончить. Как это было бы приятно, и какой покой и удовлетворение я почувствую потом. Ни его имя, ни голос, не будут вызывать у меня никакой мгновенной, неконтролируемой реакции.
Я могла бы это сделать, а потом перестану его хотеть. Так было всегда: я ведь никогда не повторяюсь.
Однако…
– Флоренс бы это не понравилось.
Впервые Эли казался искренне расстроенным.
– И это для тебя важнее всего? Одобрение Флоренс?
– Не ее одобрение. Ее благополучие.
Он медленно откинул голову назад.
– Хорошо. – Он выглядел разочарованным, возможно, во мне, но говорил небрежно. Это несоответствие раздражало, даже когда он слегка сжал мои пальцы в последний раз. – Тогда, может быть, тебе следует знать, что...
Он не закончил предложение. Потому что дверь открылась без предупреждения, и на пороге застыли Флоренс и Джей, смотря на нас сверху вниз.
ГЛАВА 8. КАК НАЧАТЬ НОВУЮ КНИГУ, НЕ ДОЧИТАВ ТУ, ЧТО УЖЕ ВЗЯЛА В БИБЛИОТЕКЕ
РУТА
– Все было не так, как ты думаешь, – сказала я позже тем же вечером, накладывая зеленую фасоль на край тарелки так резко, что звон эхом разнесся по гостиной.
Обычно я с нетерпением ждала ежемесячные ужины с Флоренс и Тиш. Это было весело и не противоречило моим пунктикам насчет еды и общения.
Только сегодня вечером мне было не очень весело.
– Это вообще ничего не значило, – я постаралась говорить ровно, чтобы не выглядеть пятилетней девочкой, которая обмочилась в кровати, хоть и заверяла маму, что ей не нужно сходить на горшок перед сном.
– Я слышала другое, – Тиш помахала передо мной фасолинкой, – что вы с Эли Киллгор страстно обнимались на полу лаборатории у камеры влажности.
Джей и его болтливый язык. Даже парень, который раз в неделю приходил пополнять запасы в торговых автоматах, несомненно, был в курсе сегодняшних событий. Группа «Клайн» в WhatsApp, к которой я так и не удосужилась присоединиться, вероятно, уже заказала фан-арт.
– Никаких объятий не было.
– Зачатие без объятий. – Тиш погладила подбородок. – Сюжет усложняется.
– Мы просто искали наконечник для пипетки.
– К сожалению, сюжет сужается, – она сдулась.
– Ты уже взрослая, Ру, – голос у Флоренс был теплым от понимания, но я слышала нотки неудовольствия, которые она не смогла скрыть. – Тебе не нужно оправдываться.
– Не говоря уже о том, что это происходило в лаборатории и, следовательно, было проявлением
Я указала на нее вилкой.
– В прошлом году ты встречалась с парнем из юридического отдела и занималась с ним сексом как минимум в трех конференц-залах.
– Это было хорошо, – сказала она с набитым тофу ртом.
– Для меня было бы лучше не знать о том, сколько разврата творится в моих лабораториях. Правда, Ру, мне бы и в голову не пришло указывать тебе, с кем… тебе делать все, что захочешь, – в ее тоне все еще слышались нотки обиды и беспокойства, – но…
– Ты можешь стать второй Мата Хари, Ру, – добавила Тиш.
– Кем?
– Она была самой крутой шпионкой во время Первой мировой войны. Или Второй? Или во времена разграбления Рима. Я не знаток истории. Я имею в виду, что ты могла бы переспать с Эли в обмен на информацию.
– Это крайне неэтично, – Флоренс удивленно покачала головой. Я была готова оставить этот вопрос, но она добавила: – Тебе следует быть осторожной из-за того, какой он человек.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну что ж, – она сделала глоток бабл ти (прим. чай, в который добавляются различные фруктовые сиропы, сливки, молоко и пр. а потом взбиваются до появления пузырьков), собираясь с мыслями. – Эли и его друзья из «Харкнесс», и ты знаешь, что «Харкнесс» делает с «Клайн». Я просто думаю, что любой, кто чувствует себя в праве взять чужое без спросу в одной ситуации, может захотеть сделать то же самое и в другой.
Я вытаращила глаза.
« Неужели Эли действительно стал бы... »
– Почему он обратился к тебе? Он хотел узнать что-то конкретное? – спросила Флоренс.
– Просто краткий обзор моего проекта. Общая информация о «Клайн», которую он мог найти в Интернете или спросить буквально любого другого.
Но он пришел ко мне. И даже несколько часов спустя я все еще чувствовала жужжание в голове, как будто мой мозг хотел сохранить драгоценные фрагменты: как он вытащил подол рубашки, чтобы протереть очки, как его большая ладонь легла на мою, его жадный взгляд.
И тут вмешалась Флоренс. Она выглядела такой удивленной и обиженной, увидев нас вместе, а Эли только усугубил ситуацию: вызывающе глядел на нее, пока она не отвела глаза. Она отвела взгляд. Она отступила. Это было так на нее не похоже. Я не могла понять причину, равно как и то, почему «Харкнесс», казалось, относился к «Клайн» как к своей личной игровой площадке.
И решила это выяснить. Но сначала я открыла приложение для знакомств и пролистала мужские профили в поисках кого-нибудь, кто не был Эли, а потом сдалась, так и не отправив никому сообщения. На каком-то глубинном, инстинктивном уровне это казалось неправильным, как ноющее покалывание, когда я что-то забывала или начинала новую книгу, не дочитав ту, которую уже взяла в библиотеке. И это пока не позволяло мне двигаться дальше.