Не влюблены
Шрифт:
– Ага. Она явно стала настоящим оплотом для студентов первого-второго курсов. – Минами фыркнула. – Она наняла Руту Зиберт и Тиш Фули год назад. У твоей девушки нет социальных сетей, которые я смогла бы найти, поэтому я поискала Тиш, которая, кстати говоря, выдающаяся личность: диплом с отличием в Гарварде, стипендии, награды. Она горячая штучка, и, судя по ее открытому аккаунту в инсте, они с Рутой могут быть лучшими подругами. Посмотри на их старые фото. Им на вид не больше десяти.
Эли внимательно посмотрел. Держась за руки, они с подругой катались на коньках. Рута была угловатой
– Кстати, знаешь, что Тиш написала в графе «о себе» на своей страничке? «Я не ищу папика, и если ты не Киану Ривз, не пиши мне в директ». Прикольно. Может украсть это? В любом случае, она крутая, – Минами снова протянула ему телефон.
Это была фотография трех женщин, обнимающихся перед кирпичной стеной цвета радуги. Рыжеволосая в центре была намного ниже ростом, немного старше и очень знакомой. Под снимком была подпись: «Поскольку моя младшая сестра @nyotafuli по-прежнему не подписывается на меня, я официально меняю ее на Флоренс Клайн. Лучшая подруга, лучший начальник, а теперь и лучшая сестра на свете. Я люблю тебя, с днем рождения!»
Он снова взглянул на фотографию. Флоренс и Тиш просто светились от радости, как солнечные лучики. Рута выглядела более спокойной и улыбалась с сомкнутыми губами, как будто чувствовала необходимость сдерживаться.
Эли с трудом оторвал взгляд от ее лица.
Понятно, что между ними были личные отношения. Сегодняшние слова Руты и ее враждебность внезапно приобрели гораздо больше смысла.
Что она знала? Что Флоренс рассказала ей о «Харкнесс»? Об Эли?
– Это еще не все. Угадай, где твоя будущая жена получила докторскую степень? – спросила Минами.
– Не говори, что в Техасском университете, пожалуйста.
– Хорошо, не буду.
– Дерьмо, – Эли повернулся к Харку.
Они обменялись встревоженными взглядами.
– Тиш и Рута, возможно, ближе к Флоренс, чем большинство других сотрудников «Клайн», – продолжила Минами. – Возможно, мы захотим присмотреться к ним. Проверить, знают ли они что-нибудь.
Эли ущипнул себя за переносицу.
– Дай угадаю: под «мы» ты подразумеваешь меня?
– Просто говорю, что с одной из них ты уже знаком.
– Учитывая, что я видел сегодня, не уверен, что это преимущество, – отметил Харк.
Минами только улыбнулась как-то странно, загадочно.
– Почему бы тебе не сходить завтра в ее лабораторию, Эли? Посмотри, над чем она работает. Порыскай.
Эли тихо выругался.
– Это какая-то твоя неудачная попытка сватовства?
– Чья? Моя? – она хлопнула себя по груди. – Никогда.
– Минами, ее работа даже не связана с биотопливом. Это совершенно бесполезно.
– Что мы теряем?
Эли открыл рот, чтобы возразить, но тут же закрыл, поняв, как безумно прозвучит его ответ. Он не мог сказать, что у него такое чувство, будто он уже что-то потерял или близок к этому. Что ему нужно держаться подальше от Руты. Это была полная чушь,
– Ты так щедро распоряжаешься моим временем.
– Дай ей два дня, и она переспит с тобой, чтобы получить информацию, – пробормотал Харк.
Эли обшаривал карманы в поисках ключей от машины, и на мгновение его рука дрогнула.
– Бедный Эли, – Минами лукаво улыбнулась. – Его неприятно об этом думать. Какое тяжелое испытание.
Эли без особого энтузиазма отмахнулся от них и, смирившись, отправился домой. Минами всегда думала, что знает все лучше всех. К сожалению, она, как правило, оказывалась права.
Когда он вошел в кухню, Майя сидела за стойкой, хмуро уставившись в планшет. Она могла читать статью по физике или фанфик на Wattpad. Его сестра была разносторонней личностью.
– Я приготовила ужин, – сказала она рассеянно. – Ты голоден?
Он бросил ключи на стойку и скептически наклонил голову.
–Ты приготовила ужин?
Она подняла глаза.
– Я заказала китайскую еду на Grubhub и купила одноразовые тарелки, кстати, за все заплатил ты, потому что мне надоело загружать и разгружать посудомоечную машину. Так ты будешь есть?
Он кивнул, и с улыбкой смотрел, как сестра раскладывает рис с курицей по тарелкам. Его взгляд переместился на шахматный стол, где Майя сделала ход в их продолжающейся партии, сделал мысленную пометку уделить этому время позже, и взял свою тарелку.
Дом, в котором они выросли, был конфискован десять лет назад, а этот Эли купил около шести лет назад, после того, как дела в «Харкнесс» пошли в гору, после того, как он погасил значительную задолженность и как стал достаточно финансово стабильным, чтобы оплачивать обучение Майи, куда бы она ни поступила. В то время он полагал, что Аллендейл будет хорошим районом для жизни, с его ухоженными парками, тихой атмосферой и хорошей едой. Они с Маккензи говорили о браке, может, и без энтузиазма, но достаточно часто, чтобы Эли считал такое развитие событий само собой разумеющимся: то, к чему они когда-нибудь придут. Они бы жили здесь, нанимали фотографа для идиллических семейных фотографий, спорили из-за температуры в доме и готовили на гриле каждый вечер. В общем, занимались тем, чем все счастливые, уравновешенные люди. Они бы окунулись в тишину этого места, поскольку их отношения были основаны на спокойствии, гармонии и сдержанности.
Однако теперь он жил здесь с сестрой, которая привыкла обвинять его во всех преступлениях против человечности, и не могла дождаться, когда наконец-то отделается от него, как только ей исполнилось восемнадцать. Сестрой, которая решила «вернуться домой», чтобы получить степень магистра. Ее «магнитная поэзия» (прим. слова на магнитах, зачастую связанные одной темой, из которых можно составить стихотворение) красовались на холодильнике, а сладковатый аромат ее свечей согревал слишком жарким вечером. Что касается Маккензи... Сегодня он впервые вспомнил о ней за долгое-долгое время.