(Не)возможная невеста
Шрифт:
Кажется, я уболтала его до изнеможения. По крайней мере, взгляд, к которому я уже привыкла и спокойно воспринимала вертикальный зрачок, расфокусировался, словно у Амана закружилась голова.
– Эй, ты в порядке? – я наклоняюсь к дракону, протягиваю руку, чтобы потрепать его по плечу.
– Не делай этого! – он резко, неожиданно вскрикивает, словно я собиралась совершить что-то вопиющее.
Может, у драконов не принято нарушать личное пространство? Каюсь, я так увлеклась, что не заметила проступка, хотя сама терпеть не могу, когда малознакомые люди слишком сильно ко мне приближаются.
–
– Нет, мне не плохо, - коротко бросает Аман. – Я просто смотрел на твою ауру. Она необыкновенна, когда ты говоришь о живописи: увеличивается, подсвечивается лиловым и розовым с золотыми всполохами. Удивительно.
– А, значит всё в порядке?- я растерянно хлопаю глазами. – Но почему тогда ты так резко отреагировал на моё приближение?
– Почему-почему, - ворчит дракон, недовольно скривившись. – Смотреть неудобно – слишком близко.
Поднимается на ноги, отходит в сторону, отталкивается от земли… и вот в небеса взмывает дракон, сверкая чешуёй в закатном солнце. Сейчас она не бронзовая, а скорее золотая. Сияет, аж глаза слепит! Спрашивается, куда он полетел? Нервный какой…
На что уж я – глубокий интроверт, подпускающий к доверительному общению спустя изрядное количество времени и далеко не всех, и то себя так не веду. А у меня порой на лице написано: не влезай – убьёт! Хотя вообще я не конфликтный человек.
Удивительно, насколько быстро я привыкла к этому несносному типу и даже начала о нём волноваться, хотя он успел кинуть меня в воду, предварительно придушив. И я простила! То ли потому что понимаю, насколько подозрительно и абсурдно выглядит моя ситуация в его глазах, то ли ещё что. Лицо и тело Амана говорят о том, что судьба давно отучила его доверять кому-либо, кроме себя самого. Как вспомню его шрамы…
Самое странное в моих ощущениях – несоответствие хронометража. Ведь вся эта вереница событий случилась за один день – сегодняшний, а чувство, будто я уже неделю тут кукую – столько всего произошло. Жуки ещё эти.
Сажусь на одеяло, прислоняюсь спиной к скале и любуюсь закатом. Парящий дракон – его неотъемлемая и, на мой скромный взгляд, самая пикантная часть. Где я ещё такой вид возьму? Беру камеру и принимаюсь фотографировать чудесное зрелище. Жаль только, что заряд батареи скоро закончится. И, судя по тому, как отреагировал на фотоаппарат дракон, подобной техники здесь не имеется, а значит, зарядиться не получится.
Знать бы ещё, где это – здесь.
Не замечаю, как засыпаю – крепко, словно в омут проваливаюсь. Всю ночь снится дракон в разных ипостасях: то человек бьётся на мечах с каким-то гнусного вида типом, то дракон воспаряет в небеса, пускает струю пламени, чертя ей огненные знаки. Они древние, как сам мир, лаконичные и в то же время прекрасные. Я чувствую всем своим нутром их силу.
Что они обозначают? То знает лишь дракон, но он высоко, до него не докричаться. Хотя, может, если набрать побольше воздуха…
– А-а-а! – кричу в ночи, оглушая и себя, и своего соседа.
Что? Я сплю не одна?
Подскакиваю и начинаю верещать еще сильнее, ведь дракон из сна лежит совсем рядом и пускает пар из ноздрей! Какого чёрта?! И вообще, где это я? Почему я сплю не
Сердце бешено колотится, норовя выпрыгнуть из груди, я с трудом сдерживаю себя, чтобы не заорать снова. И тут раздаётся недовольный голос:
– Спи давай, завтра в путь.
Вздрагиваю от низких частот, вспоминаю, что уже слышала этот тембр и… прошедший день суматошным калейдоскопом мелькает перед внутренним взором.
– О, господи, это всё было по-настоящему! – ужасаюсь от осознания.
Почему-то именно сейчас стало по-настоящему страшно. Не тогда, когда я ползла к ручью, умирая от жажды, и не тогда, когда меня душили и купали в ледяной воде. И даже не тогда, когда глаза дракона наливались алым, а именно сейчас. Ночью, когда я проснулась, не узнала обстановки, а потом резко всё вспомнила.
Слёзы текут по щекам, тело бьётся в судорогах, рыдания вырываются из груди. И я не в состоянии это самостоятельно остановить!
– Шварк, только женских истерик мне не хватало, - мрачно высказывается ящер.
Поворачивает ко мне шею, смотрит в душу своими невозможными глазами. Оказывается, те серебристые крапинки в его зрачках светятся в темноте! Они завораживают, отвлекают от негативных эмоций, заставляют подчиниться.
– Спать-ш-ш, - шипит Аман, накрывая моё вздрагивающее тело своим крылом.
Тепло. Невероятно тепло и… защищённо.
Я не в силах оторваться от него. Его взгляда, тепла, которое он мне дарит своим могучим телом. Рядом с ним я – песчинка. Маленькая и слабая. И в то же время он не причинит мне вреда – я это чувствую всем своим нутром. Да, он ворчит, полыхает очами, не особо церемонится в некоторых аспектах, но жить точно оставит. Ещё и от других защитит, чтобы не навредили. Пожалуй, в данный момент это самое главное – выжить. Не пропасть в этом неведомом мире. Кто его знает, что здесь за твари обитают, раз уж даже драконы существуют?..
Спустя некоторое время я вновь засыпаю. На границе сна и яви чувствую вздох облегчения, но даже на усмешку не хватает сил – я полностью расслаблена. Если честно, давно такого не испытывала.
Глава шестая, в которой Диана и Аман собираются к отшельнику
Аман
Поспать этой ночью мне удалось из лап вон плохо.
Сначала я долго летал, усмиряя неуместные порывы холодным воздухом заоблачной высоты. Остыл. Заодно принял решение, что же с ней делать, поскольку оставлять её в долине чревато последствиями. В любой момент может прийти опасная тварь, и не одна, и напасть. Мне-то без разницы – убью и дело с концом, а она может пострадать.
От одной мысли, что эта хрупкая, но душевно сильная дева окажется в смертельной опасности, мне становится плохо. Внутренности скручивает, словно в них поселилась ядовитая змея и ползает там, кусает особо слабые места.
Нет! Этого нельзя допустить! Нужно срочно отправляться к отшельнику, он – сильный маг. Пусть посмотрит её, надо будет – отнесу на место, где нашёл Диану, пусть ловит остаточные эманации. Этот мир слишком жесток и опасен для её чуткой натуры. Особенно учитывая то, что она ничегошеньки о нём не знает. Даже меня не боится, а ведь я – самое страшное существо из ныне живущих.