Не возвращайся
Шрифт:
Это запись с камеры коридора. В нижнем углу дата и время высвечиваются, ничего криминального. Увидела как Паша подошел к двери с ключом-картой, а рядом с ним… Тамила. В платье красно-белом, с воланами. Они вошли в номер вместе.
Позавчера.
А вышли… утром.
Может, фейк? Есть же нейросети — они и лица подделывают, и голос, и всё что угодно. Глеб игрался пару месяцев назад, показывал, и хвастал что за 5 минут ролик сделал.
— Доброе утро, — услышала голос мужа.
Кивнула ему в ответ. Паша продолжил что-то говорить. Рот
У него снова нос закровило, капелька скатилась по подбородку Паши, он вытер её, выдохнул, снова что-то мне сказал.
Не знаю, что.
То видео — не фейк. Хватит уже пытаться себя обмануть! Хватит нервничать, разговаривать, бегать за ним, с Тамилой общаться… ХВА-ТИТ!
— … давно пора было признаться тебе, но ты уже и сама, наверное, догадалась что я серьезно болен… Ась, ты куда? Я тебя испугал?
Вышла из спальни в коридор.
Даже выгонять Пашу не стану из квартиры. Сама уйду, есть куда, и деньги, слава богу, есть. Вот только жаль Глеба и Лику: миримся, ссоримся, миримся, снова ссоримся, а они всему этому свидетели. Но это в последний раз.
Паша идет следом за мной, продолжает что-то говорить, повысив голос. Взволнованный.
Плевать! Просто на развод подам, надоела мне эта говорильня бесконечная, равно как и унижения.
— Ася, что это значит? — рявкнул он. — Ты просила откровенности, и теперь игнорируешь меня. Это шок, или… я не понимаю ни хрена.
— Это развод, — вырвала руку из его хватки. — Откровенность твоя мне больше не нужна. Всё. Конец. Хватит с меня, надоело. Встретимся в суде, там и поговорим.
Глава 26
ПАВЕЛ
Отлично, бл*ть. Встретимся в суде, развод, и разговаривать мы больше не будем.
Я думал, что хреново было вчера, когда напился почти до потери пульса. Когда лихорадило и с постели подняться на утро не мог. Когда перед глазами все мутно было, словно дымкой подернуто.
Нет.
Хреново мне сейчас.
Год я тянул прежде, чем рассказать любимой женщине о своей болезни. Переутомление, кровь из носа, состояние, когда я в одну точку смотрю и не могу сосредоточиться — врачи списывались на стресс.
Вы много работаете, возьмите отпуск — советовали они, пока я не прошел обследование.
А после меня направили к онкологу.
Черт, она не слышала, о чем я ей сказал?
— Ася, — шагнул к жене. — Я знаю, что тебе весь этот год было непросто со мной. Я не мог признаться, не хотел, чтобы ты волновалась…
— Где твоя обувь? — Ася распахнула шкаф и достала мои туфли. С вешалки сняла пиджак и швырнула в меня, не глядя. — Ты сейчас уйдешь, ключи положи вон туда на столик, — распоряжается Ася.
— Вон туда? — кивнул. Мои ключи и так лежат там, на связке белеет брелок из бисера — Лика подарила.
Ася заметила
— Объяснишь, что случилось? Что на тебя нашло? Вчера все было охрененно. А сегодня? Магнитные бури, Венера в близнецах, ПМС, что бл*ть?
— Руки убери, — Ася попыталась вырваться, я снова толкнул ее к стене.
Я получу от нее ответ.
— Раз-вод, — жена подняла глаза на меня. Они сузились и потемнели от гнева, а я так и не допер, в чем причина.
Не хочет возиться с моей онкологией? Так я сам знаю, что это все долго и радужного здесь мало, это химия, это врачи и больницы. И вешать мою болезнь на семью я не собирался, я просто сказал. Потому что едва не потерял их. И они должны знать.
— Да не трогай ты меня, — Ася дернулась с такой силой, что я разжал руки. Она вывернулась, нервным движением пригладила растрепанные волосы. — Иди, Паш. Пожалуйста. К своей малолетке или к кому — неважно уже. Я больше не буду обсуждать это. Хватит.
— К своей малолетке? — переспросил. Усмехнулся. — Опять? Ася.
— Ничего не слышу, — по-детски ответила жена.
И тут я взорвался. Перепады настроения и раньше с трудом контролировал, но сейчас, когда я честно сказал, почему у нас не ладилось весь прошлый год, почему я был раздражен, пропадал на работе…
А она мне снова про развод?
— Да пошла ты, — выдохнул под нос.
— Что? — Ася обернулась.
Распахнулась дверь спальни Глеба. И сын вырос на пороге с двумя спортивными сумками. Он наши разборки слышал и нацепил на лицо выражение безразличия, но по глазам я вижу — сын взволнован.
— Мам, — обратился он к Асе, демонстративно проигнорировав меня. — Я тут подумал. Пацаны давно меня ждут в общаге, я лучше там поживу. Там и заниматься удобнее и легче на репетицию сорваться. Ты не обижайся, ладно?
— Глеб, — Ася тоже забыла обо мне. Шагнула к сыну и рассеянно глянула на его сумки, протянула руку, словно отобрать хотела и остановилась. — Куда ты собрался? Оставайся дома.
— Нет, не хочу вам мешать, — уперся сын. — Я тебя люблю. Но лучше поживу с пацанами, — заявил он твердо. Наклонился и поцеловал Асю в щеку. — Я тебе позвоню. Лику тоже от меня поцелуй.
Ася замерла каменной статуей. По привычке взглянула на меня. Я молча сунул ноги в туфли. Вышел из квартиры раньше сына, дверью шандарахнул об косяк и сбежал по ступенькам. Попер со двора, ничего перед собой не различая.
В голове звенит голос жены, ее идея-фикс о нашем разводе, Ася уже помешалась. На Тамиле, на моих несуществующих женщинах. А я заеб*лся доказывать, что семья для меня — главное в этой жизни.
И, возможно, я проживу не так долго, как планировал. Когда все хорошо — тогда не думаешь, что все в любой момент оборваться может. За последний год я это понял. И сейчас ждал понимания от жены.