Не возвращайся
Шрифт:
В клинику к Инне приехал на автомате. Не обратил внимания на ассистента, которая что-то кричала мне вслед, толкнул дверь в кабинет.
— Занята? — спросил с порога.
Инна пила кофе. От неожиданности она стукнула по губам белой чашкой, поперхнулась и потянулась к салфетке.
— Паш? — привстала. — Мы на час позже договаривались. Господи, выглядишь паршиво. Что-то случилось? Да зайди ты, — повысила она голос.
За моей спиной маячит ее ассистентка. Шагнул в кабинет и прикрыл дверь. Молча опустился в кресло напротив Инны. Сложил руки на столе.
— Ты без
— Жене на меня насрать, — подтвердил сухо. Инна была права. Не надо было говорить Асе. В момент, когда я нуждаюсь в жене — она меня кинуть решила. А я какого-то черта тянул с планом лечения, репетировал, как признаюсь Асе. Как мы придем в клинику. Вместе. Идиот.
— Мне на тебя не насрать, — негромко сказала Инна.
Усмехнулся. Не впечатляет. Женщина, с которой мы почти двадцать лет рука об руку — она не выслушала.
А этой важно?
— Ладно. Давай к делу. Что меня ждет? Какие шансы? И сколько я еще проживу. При благоприятном раскладе.
Глава 27
АСЯ
Осмотрела фронт работ и кивнула удовлетворенно — всё идёт в темпе, рабочие не филонят.
— Ну, как?
— Мне уже нравится, — улыбнулась Соня. — Только я подумала, а может вон туда прудик искусственный? — она махнула правой рукой. — Или будет слишком?
Прикинула и ответила:
— Будет хорошо, но придется часто чистить его, чтобы в болотце не превратился.
— Ой, тогда не нужно. Что-то я не подумала, — сразу же открестилась Соня, и хихикнула. — Детей полон дом, о чистке пруда я вспомню когда он превратится в топь. Ась, можно вопрос?
— Конечно.
— Ты завивку делаешь, или у тебя свои волосы такие?
— Свои, — настроение моё чуть приподнялось из-за типичного вопроса от всех, с кем меня жизнь сводит — очень уж кудряшки у меня тугие, блестящие. — Когда юной была, мечтала о прямых волосах, но когда Пашу встретила — смирилась, даже самой стала нравиться моя прическа. Он обожает мои длинные кудрявые волосы… обожал, то есть, — поправила я.
И настроение, как водится, рухнуло в пропасть. Я всё еще не привыкла мыслить о себе отдельно от Паши, в каждом разговоре для него находится упоминание.
— Павла можно понять. Я сама твои кудри обожаю, хотела телефон мастера попросить, а это матушка-природа постаралась.
— Спасибо. Но знаешь… я перемен хочу, — заявила, и поняла что это действительно так.
Паша любит мою прическу, и я за всю жизнь её не меняла, мужу ведь нравится.
Паша предпочитает видеть меня в платьях — отлично, дорогой, я же не грузчик, чтобы в штанах разгуливать!
Паша не хотел, чтобы я ходила без него в бары и клубы с подругами, при том что сам в стриптиз заглядывал. Он-то по работе с мужиками, ему можно. А я, как обычно, кивала и соглашалась — всё что ты хочешь, любовь моя!
А еще Паша хотел… А впрочем, пошёл бы Паша к чёрту! Он всё что хотел сполна получил, даже подружку собственного сына. А я в свои
— Ты о прическе? — нахмурилась Соня. — Зачем, Ась?
— Хочу. И причёску новую, и стиль. Когда еще экспериментировать? Не в семьдесят же лет.
— Может, ты и права. Когда в салон и по магазинам пойдешь, предлагаю свою компанию, если она тебе нужна.
— А я сейчас и поеду. Ты свободна?
— Да, только Денису напишу, что уезжаю, — Соня достала мобильный телефон, и принялась строчить мужу.
Я взяла с нее пример, и тоже написала сообщение. Но не мужу.
— Уф, хорошо, что сначала по магазинам прошлись. Теперь пару часов отдохнём, пока мастера над нами колдуют. Ой, подождите, всё же я волнуюсь, не слишком ли это для моего возраста — клубничный блонд? — забеспокоилась Соня, сидящая в соседнем кресле напротив общего зеркала.
Мастер успокоила:
— Вам пойдёт. Никакой экстравагантности, поверьте, это элегантный оттенок, но при этом интересный.
— А, — махнула подруга рукой, — делайте. Устрою мужу сюрприз. Ой, прости, Ася, — видимо, Соня по моей натужной улыбке поняла, что моё настроение снова грозится рухнуть. — Неужели, у вас действительно всё? Конец?
— Развод, — тихо ответила я. — Жаль, процесс будет небыстрый. У Паши не одна фирма, некоторые активы на меня записаны, да и в принципе моя доля в его бизнесе есть. Еще недвижимость, накопления — всё придётся делить между нами и детьми.
В отражении поймала сочувственный взгляд своего мастера, и заметила светлый ободок на безымянном пальце. Привет, сестра-разведёнка.
Соня, честь ей и хвала, не стала произносить пустую фразу на тему того что всё еще, может, наладится. Я и сама так думала. И, как оказалось, сделала этим лишь хуже, и не только себе.
— А дети-то как?
— Дети, — вздохнула я, — детям плохо. Глеб съехал к друзьям. Он всё гладко мне объяснил про взросление, желание пожить отдельно, подумать… но я такая дура, Соня! Такая дура! Прогнала Пашу, потом приняла обратно, и через день снова прогнала. И всё это на глазах Глеба и Лики. Была бы дочка постарше, думаю, тоже бы съехала из такого дурдома.
— А Лика?
— Еще более замкнутой стала, — я поморщилась как от зубной боли. — Она и так с раннего детства серьезная, только с Глебом перешучивалась, а принцессу включала только при Паше — на нём это работало, и обоим было в радость. А теперь Глеб съехал, Паша — тоже, и Лика отказывается с ним общаться. И разговоры не помогают, для Лики важнее действия.
— Ты упоминала что Лика с Пашей помирилась, — заметила Соня.
Тут уже я махнула рукой.
Когда я во второй и последний раз прогнала Пашу, Лика обиделась. Сначала на меня. Затем на отца, подумала, что на этот раз он ушёл сам. Разумеется, я не стала рассказывать дочери про сообщения Тамилы, лишь попыталась донести что мы с папой попробовали наладить отношения, но не вышло. И дочку этот ответ не устроил. Либо она сама всё поняла, потому не разговаривает с Пашей. Либо же таким образом хочет заставить его вернуться.