Не время для нежности
Шрифт:
Утих. Заметив недоверчивый взгляд, добавил:
— Я не псих, не подумайте, — поправил запонки, — просто кажется мне — что стоит забраться в Железный лес поглубже, и мы откроем для себя много нового. А, возможно, и то, что поможет возродить Разделенный мир.
— Лес ближе всего к Границе, — сказала Юстина. — Почему бы аданайским набольшим самим не организовать экспедицию?
— А!.. — горестно вздохнул студент. — Неповоротливая бюрократическая машина… Они довольны тем, как все устроено: западные области, как сырьевой придаток и естественная защита от болотных тварей; пески на дальнем юге исправно полнят
Помолчав немного, он добавил:
— Еще меньше — способны на попытку сделать хоть что-нибудь, чтобы мир окончательно не угас…
— И ты один из них… Не страшно рассказывать об этом первой встречной?
Сначала Юстина подумала, что он пытается заинтересовать, возвысить себя в ее глазах, придать значимость мыслям. Потом — что таким образом хочет поднять самооценку, утвердиться в правильности намерений и желаний. Люди иногда так делают: еще не уверенные в собственной правоте, проговаривают мысли вслух, спорят с собой — собеседник в таком случае им нужен номинально, как слушатель.
Но вскоре Юстина поняла — он действительно верил в то, о чем говорил. Такой молодой, неопытный и наивный идеалист. Жаль, что подобные ему не задерживаются надолго в мире живых, заканчивая путь на плахе или в пустыне в чреве червя, как неисправимые бунтовщики.
— Долго не мог к вам подойти… внутреннее стеснение… Но сейчас как будто щелкнуло что-то в голове.
— Накипело, — сказала девушка. — Бывает.
— Наверно, — тихо ответил студент. Скорее, только пошевелил губами и кивнул в знак согласия. — Хотел бы я увидеть край за болотом, когда оно отступит или высохнет.
— Боюсь, это невыполнимо. Столько не живут.
— Подозреваю, что так и есть. Но в дальней перспективе, наши дети…
— Наши?
— Мои… Дети, внуки или правнуки осушат болота и ступят на возрожденные земли. Верю в круговорот душ, а значит и я вместе с ними… Простите, — замялся он. — Слишком много болтаю.
Юстине ничего не оставалось кроме как вновь согласиться. «Молодец, хотя бы это осознает», — подумала она. Произнесла:
— Если не перестанешь впустую молоть языком — о внуках можешь даже не помышлять. И о детях — тоже. Ты меня понимаешь?
— Давно сообразил. Но как же тогда найти сторонников? Если молчать…
— Если трепаться с каждым встречным о намерениях — легко остаться без головы, — перебила его Юстина. Встала: — Побереги. Мне показалось, что в ней содержится много интересных идей.
На город опустилась сумеречная пора. Солнце спряталось за парковым холмом, против обыкновения поднялся ветер и всколыхнул вонючее дымное одеяло, до времени недвижно лежавшее на крышах. Высоко, в широких рваных полосах вспыхнули сотни звезд. В домах зажигались окна; на улицы, подсвеченные дрожащим пламенем газовых фонарей, высыпали люди. Цокали по мостовой, запряженные в кареты кони, дамы под ручку с кавалерами совершали неспешный вечерний променад.
Юстина закончила осмотр, и собралась вернуться в комнату. Леонид порывисто последовал
— Могу ли рассчитывать на вашу благосклонность… Я слышал о женщинах Чулушты…
«Не время, — подумала она. Посмотрела на звезды: среди намертво приклеенных к небосводу мерцающих точек двигалась одна. Она отливала синевой и была заметно больше остальных. — Как жаль, что сейчас не время для Нежности».
Прошла к двери, где оставила тапочки. Сказала слова официального приглашения:
— Леонид Лидонай, когда появишься в наших краях, осененных рукою Тысячеглавой матери… спроси Юстину Эбберг, — а прикрывая за собой створку, добавила едва слышно: — Если к тому времени еще будешь жив.
Спустилась вниз. Гостиница совсем обезлюдела: спеша насладиться редким вечером, постояльцы покинули душные коридоры и залы, оставив прислуге возможность навести безукоризненный порядок. Лишь в обеденной, за початой бутылкой красного, одиноко сидел человек: цветные широкие подтяжки отпущены, шейный платок сбился на бок. Уткнувшись подбородком в кулак, он пытался намычать какую-то южную мелодию. Сбивался на середине и начинал сначала.
— А-а-а… — протянул он, когда заметил, что за ним наблюдают. Поднял замутненный спиртным взгляд. — Ты откуда здесь, чулус… чусуш… кх-х, демон тебя задери! Чулуш-ш… люшка, — Схватил бутылку, надолго присосался к горлышку, искоса поглядывая на Юстину. Вылакав жижу до донышка, утерся рукавом, гаркнул: — С какого обоза сбежала? Не с моего ли — ну, отвечай!
Ударил по столу кулаком — подпрыгнув, жалобно зазвенели потревоженные приборы. Девушка смотрела на него без эмоций. Не моргнула даже. Скрестив руки на груди, молча наблюдала за распоясавшимся диким животным. В скором будущем она готовилась найти для него место, которое тот заслужил по праву.
Мама только даст совет, как исполнить задуманное. Укажет направление мыслей, откроет путь. Все остальное — будет чистой воды импровизация. И в ней останется ниша для проходимца, сбившегося с истинного пути.
Но не сейчас. Даже в пустой обеденной за ними могут наблюдать…
— Ладно, — смягчил он тон, расплываясь в беззлобной улыбке, — папочка добрый… попросишь, как следует — он простит. Иди ко мне, кошечка…
Похлопал вальяжно по коленке. Встал — ноги его больше не держали. Брюки были в пятнах солевых отложений и каких-то серых разводах. В вертикальном положении он оставался только благодаря стулу с высокими подлокотниками, на которые опирался всем немалым весом. Юстина прошла мимо, не удостоив его ответом — стоит ли тратить силы на разговор с неразумной тварью? Все одно, ничего не услышит. Да и не будет той душевности в его словах и искренности, которой хотелось бы достичь…
— Куда пошла, червячье семя?! Тебе что приказали, б!.. — Глаза налились кровью, лицо обезобразила маска ненависти.
Недоговорил. Стол опрокинулся, когда он попытался встать, рукой опершись на угол. Подкосились ножки, столешница вместе с солонкой и перечницей скользнула вбок и вниз. Лопнула со стеклянным звоном бутыль, коснувшись донышком пола. Потеряв точку опоры, человек завалился на скатерть, сминая и пачкая ткань. Штаны, лишенные удерживающих их на месте подтяжек, свалились до колен, обнажив густо поросшие черным волосом ноги.