Не время для нежности
Шрифт:
Вскоре подоспел и Герхарт со своей свитой. В многослойной пластинчатой броне его люди выглядели внушительно и… дорого. Доспех придавал объема: уличная шпана, завидев таких издали, предпочтет обойти процессию стороной.
Вот только темно сейчас, и некого пугать неповоротливыми доспехами. Кто сунется вперед, столкнется нос к носу с облаченными в тяжелую ношу людьми. Если не дурак — отступит, наоборот — завяжется бой. Трудно сказать, кто тогда окажется в выигрышном положении: хорошо защищенный, но медлительный воин, или ловкач, в легкой косухе, орудующий остро отточенным
— Распоряжайся, — сказал Фибус, во всеуслышание обратившись к начальнику охраны, чтобы до каждого дошло, кто будет руководить в новоиспеченном отряде. — Для начала дадим небольшой крюк, вернемся к Швейному тупичку и посмотрим, как чувствует себя Мартина. Все равно практически по пути… А далее — ты знаешь. Можешь приступать.
Дождавшись, когда Лориани закончит, Арно отдал распоряжение трем подручным Герхарта встать вперед, еще двоих и самого Смотрителя игорного дома поставил с тыла. Оставшимся воинам, и белым и черным, приказал держать под контролем фланги. Сам занял позицию в центре, подле хозяина.
В таком порядке, удерживая между собой расстояние не более метра, они по одному вышли из-под укрытия надежных стен.
Несмотря на коричневую тьму, окружившую их со всех сторон, Арно довольно сносно ориентировался в лабиринтах улиц и переулков Сар-города — ничуть не хуже котов коротающих жаркие дни в затхлых плесневелых тоннелях и предпочитающих выбираться на свежий воздух только при свете звезд.
Фибус редко навещал этот район, а потому не смог бы сейчас пройти без его заблаговременных подсказок и пары метров. Не желая потеряться, он свободной рукой, как бы невзначай, касался локтя верного человека; обильно потеющие ладони судорожно сжимали короткое копье, в которое снова пришлось превратить трость.
Повернули, немного прошли по прямой — потом отклонились правее… Развернулись и, как будто, двинули в обратном направлении. Казалось, они ходят кругами.
Отплевавшись от забившей рот пыли, Фибус спросил тихонько:
— Кажется, в прошлый раз нам приходилось сворачивать гораздо реже?
— Этот путь, по расчетам, хоть и длиннее, но безопаснее, — охотно отозвался Арно. — Улицы тут не загромождены и несколько шире, удастся сохранить строй… Не растягиваться! — крикнул он замыкающим. Те ускорились, подтянулись.
— Не люблю тяжелую броню, — доверительно посетовал он. — Боюсь, долго они такой темп не выдержат, а идти еще далеко. Как бы не пришлось на привалы останавливаться.
Вопреки его словам, первую часть пути Герхарт и его люди выдержали достойно. Запыхались только основательно. Когда в пыли проступили знакомые очертания магазинчиков и швейных лавок, Арно поднял руку, дав знак замереть на месте.
— Почему не идем дальше? — слегка удивленно спросил Фибус. Ему хотелось увидеть Мартину как можно раньше. — Почему остановились?
— Сам не пойму, — ответил Арно, поводя головой из стороны в сторону. — Тревожит что-то…
Двое в многослойной броне, приготовив мечи к бою, пошли в указанном направлении.
Прежде, чем сделать очередной шаг, они долго всматривались во мглу перед собой, оборачивались на случайный шорох. Фибус успел заскучать.
— Не прояснишь ситуацию? — спросил он.
— Знаю, как дорога Вам Мартина, — жестко сказал Арно. — Но это не повод совершать глупость и добровольно совать голову в петлю. Доверьтесь мне.
Лориани хотел огрызнуться, что припомнит ему эти дерзкие слова, однако вовремя спохватился. Арно не отступал от клятвы, а лишь педантично выполнял работу, ставшую для него смыслом жизни.
Воины сначала превратились в бесплотные тени, блуждающие вдоль темной стены. Потом они и вовсе исчезли из виду. На протяжении десятка показавшихся вечностью минут из тупичка не доносилось ни звука. Отряд провел это время в молчании, ожидая подвоха.
Наконец послышались шаркающие шаги и две тени, шатаясь и оглядываясь назад, побрели в сторону отряда. Мечи у обоих небрежно опущены к земле, будто воины вдруг обрели безрассудную смелость, которая в нынешней ситуации была абсолютно не к месту.
— Совсем расслабил ты людей, Герхарт, — сказал Лориани. — В дорогую броню их облачаешь, балуешь… а требовать так и не научился.
Находившийся позади Смотритель игорного дома зашипел неразборчивое — что-то относительно ошибки, которую в скором времени грозился исправить, и некоего горячего предмета, которому непременно найдет место, когда вызовет этих двоих к себе на ковер.
— Тано, Ковл! — позвал Арно своих ребят. Подвинув плечом стоящего впереди воина, буднично добавил: — Всем приготовиться.
Тени приблизились настолько, что стали хорошо различимы обводы их грузных высоких фигур: кирасы из непробиваемой кожи пустынного червя растрепаны: отдельные чешуйки топорщились по бокам, шишаки на головах сбились набок, а безупречная линия широких наплечников обезобразилась разновеликими буграми. В каждой руке они сжимали по клинку, и чуть ли не волочили их свободными концами по булыжной мостовой.
— Руки у них удлинились, что ли? — бросили в пустоту справа.
— И оружием где-то разжились, — поддакнули слева и сзади. — Глянь, как держат… увальни.
— Нет больше твоих бойцов, Герхарт, — прошептал Арно, оглянувшись. — Руби их! — приказал он и первым бросился на возвращавшихся с разведки людей.
«Или — нелюдей?» — поправил себя Фибус, видя как истончается и удлиняется рука одного из них, целя в направлении прыгнувшего навстречу Арно.
Сблизившись с тенью, не снижая скорости, варвар нырнул к ногам. Взметая облачка потревоженной пыли, заскользил по камню справа, полоснул клинком… Полетели искры, осветив место боя и то, — в этом уже никто не сомневался — что собой представляли погибшие воины. Из-под шишаков, напяленных на неровные подобия голов, на отряд воззрились лишенные глаз морды чудовищ. Хрупкие на вид, почти стеклянные.