Не все были убийцами
Шрифт:
Редлих на мгновение замолчал, потом сказал очень громко, как будто хотел перебить кого-то: “У одного садовода-любителя из Эркнера. Нет, фрау Гемберг, не подумайте чего-нибудь такого - дом был приобретен совершенно честно. Мне его продал один железнодорожный инспектор - он перешел на другую работу, кажется, где-то около Ваннзее. Нет, нет, это вовсе не то, что вы предполагаете”. “Что же я, по вашему мнению, предполагаю?”
“Ну, например, что я этот дом присвоил, украл. У
Мать молчала.
“Вы, наверное, мне не верите?”
“Почему же я не должна вам верить?”
Наконец все улеглись. Мы проснулись, когда было совсем светло. Время от времени к нам приходили соседи Редлиха, дома которых не пострадали от бомбежек. Они приносили одежду и одеяла.
Нам принесли даже три термоса с жидким, но горячим кофе, который, впрочем, нам не понадобился. Старый Редлих спустился в подвал и что-то там долго чинил. Вернулся он с приятным известием - у нас опять есть горячая вода и теперь всем можно помыться.
Матери не надо было повторять дважды. Когда она, чистая и причесанная, вернулась в гараж, Редлих сообщил, что нам как пострадавшим от бомбежки нужно зарегистрироваться в полиции для получения нового жилья.
Мы с матерью на это сообщение не прореагировали. “Господи”, - подумал я, - “опять эта тягомотина начнется!” У меня не было никакого желания снова оказаться в приемном пункте для пострадавших, устроенном в здании какой-нибудь школы или учреждения. Да и с сестрами из СС мне больше не хотелось связываться.
“Мне вполне удобно здесь, в гараже. Мы ведь и тут можем пожить некоторое время, пока нам не дадут какое-нибудь жилье”
“Ничего другого нам, наверное, и не остается - отделение полиции тоже разбомбило. Во время последней бомбежки очень много погибших, которых невозможно идентифицировать, потому что они не были зарегистрированы”.
Ближе к вечеру, когда мы с Рольфом собрались прогуляться по окрестностям, я вдруг увидел - по улице навстречу нам шла Мартхен.
“Мне почудилось!” - подумал я.
– “Это не Мартхен. Это какая-то другая женщина, похожая на Мартхен”.
Но это была Мартхен. Ее нос невозможно было спутать ни с каким другим. “Мой нос единственный в своем роде”, - говорила сама Мартхен.
“Добрый день!” - сказала она, приблизившись к нам.
Больше всего мне хотелось подбежать к ней, обнять ее, но я не знал, как она в присутствии Рольфа отнесется к этому.
“Это мой друг Рольф”, - сказал я.
“Добрый день”, - приветливо повторила Мартхен. Она стояла перед нами, критическим взглядом осматривая униформу Рольфа.
“Да-да”, - сказал он.
– “Не мешало бы ее почистить и погладить”.
“Где твоя мама?” - спросила Мартхен.
“Что ей нужно от мамы?” - подумал я.
– “Мама
“Мы живем здесь уже давно, а вчера нас разбомбило”, - продолжал я.
“Я бы очень хотела поговорить с твоей мамой. Сегодня утром мы услышали, что ночью бомбили Мальсдорф и Кепеник. Вот я и захотела посмотреть, как здесь обстоят дела”.
“Бомбили довольно сильно”, - сказал Рольф.
– “Вот, видите - это был наш дом”. Он показал на развалины.
“А теперь мы живем в гараже. И нам вполне удобно”, - закончил я.
“Не выдумывай! Долго жить в гараже невозможно!” - набросился на меня Рольф.
“Я тоже так думаю”, - сказала Мартхен, направляясь к гаражу.
Мать уставилась на нее, как будто увидела привидение. Спустя мгновение она вскочила с места и бросилась Мартхен на шею. “Ты жива, жива”, - без конца повторяла она.
“Не беспокойся обо мне - вчера у нас было тихо. Зато здесь, наверное, сильно бомбили. Где вы были во время бомбежки?”
“В винном погребе”, - ответил я.
Это было слишком даже для Мартхен. “Я серьезно спрашиваю - где вы в это время были?”
“Они были в нашем подвале”, - объяснил Рольф.
– “У моего отца там хранятся бутылки с вином. А фрау Гемберг с Максом не хотели идти в бомбоубежище”.
“А где же был ты?” - приветливо улыбнувшись, спросила Рольфа Мартхен.
“Я был на дне рождения”.
В это время в гараж вошел старый Редлих. Мать сразу же представила ему Мартхен: “Это наша очень близкая знакомая. Она услышала, что наш район бомбили, и решила справиться о нас”.
Редлих пожал Мартхен руку. “Не знаете, куда пропала Кэте Нихоф? Ведь она должна позаботиться о своих друзьях - ее дом еще цел!”
“Поэтому я и приехала сюда”, - ответила Мартхен.
– “Кэте срочно уехала к своей сестре. Она не смогла известить вас об этом”,
Мать испуганно взглянула на Мартхен. Та незаметно покачала головой.
“Не знаю, встретилась ли Кэте со своей сестрой”, - продолжала Мартхен.
– “Во всяком случае, я разыскала вас. И если вы хотите, я возьму вас к себе”.
Мать вздохнула. Она не хотела причинять боль старому Редлиху. Но ей очень хотелось уехать вместе с Мартхен, и Редлих видел это.
“Ну, тогда и тянуть с этим не нужно”, - сказал он.
“Я живу в Каульсдорфе”, - объяснила Мартхен.
– “В крайнем случае, если не будет автобуса, мы доедем на электричке до Мальсдорфа. А оттуда уже недалеко”.Она с улыбкой посмотрела на меня, и я вспомнил, как в первый раз мы с матерью и Мартхен шли пешком к дому Карла Хотце.
“А разве вы не захотите когда-нибудь повидаться с нами?” - обернулся ко мне Редлих.
Я вопросительно взглянул на Мартхен. Она молчала. Я перевел взгляд на мать - та тоже ничего не отвечала.