Не вспомню
Шрифт:
– Вот теперь я отлично представляю, как чувствуют себя все наши знаменитости, – со смехом говорит она, когда я выхожу из машины.
Хезер, кроме того, снабдила меня еще кое-какой одеждой, пока мы еще не обновили мой гардероб. Брюки велики, и их пришлось стянуть на талии ремнем, а рубашка с зеленым воротником слишком длинна, но зато прикрывает неуклюжий ремень.
Мы входим в магазин, и я сразу же замираю, пораженная необычайным зрелищем.
Я знаю, что «маркет» – это место, где продают и покупают товары, а «супер» – очень большой.
Хезер
– Бояться нечего. Только постарайтесь держаться рядом со мной.
Я послушно следую ее совету и с величайшим любопытством смотрю, как она укладывает в тележку на колесиках один предмет за другим. По пути она успевает рассказывать, какие продукты Коуди обожает, а на какие у него аллергия. И пытается догадаться, что может нравиться мне, причем источником информации для нее служат в основном телевизионные передачи, в которых обсуждаются пристрастия современных старшеклассниц.
Несмотря на ошеломляющие размеры супермаркета, я сразу прихожу к выводу, что он мне по нраву. Повсюду множество слов, чтобы читать, и цифр для подсчетов. Я с уважением думаю о тех, кто не пожалел усилий, снабдив каждую вещь этикеткой и ценником. Обозначил вывеской каждый проход. Указал количество штук товара в упаковке. Перечислил все ингредиенты. Лично для меня это очень важно. Я с упоением вчитываюсь в тексты на предметах. В самых простых разобраться легко: яйца, молоко, апельсиновый сок, – но вот для понимания смысла некоторых других требуется приложить умственные усилия. Так происходит с овсяными хлопьями, рутбиром [3] или соусом «Тысяча островов».
3
«Корневое пиво», популярное в Северной Америке.
– Я бы и купила вам какую-то косметику, – говорит Хезер, когда мы попадаем в проход между полками отдела «Товары для вашей красоты», – но, поверьте, она вам совершенно ни к чему. Ваше лицо безупречно. – А потом вдруг усмехается воспоминанию: – Забавно, но в точности то же самое мне твердила мама, когда подростком была еще я сама. Как же отчаянно я тогда с ней спорила!
Она снимает с полки несколько коробочек и бросает в тележку.
– Вы едите мясо? – спрашивает Хезер, когда мы подходим к большой стеклянной витрине, заполненной кусками красной плоти всех видов и размеров.
Я всматриваюсь в этикетки, стараясь понять, что именно здесь предлагают.
– Выглядит незнакомо, – признаюсь я, внезапно ощутив легкий приступ тошноты.
– Хочу только напомнить, что в таком виде мясо не едят, – объясняет Хезер. – Его сначала готовят, и оно приобретает совсем другой цвет.
– Ах да, конечно, – киваю я.
– Вы можете просто попробовать его, чтобы понять, – предлагает она. – Если вам не понравится, значит, оно не для вас. Я знаю многих людей, которые принципиально не употребляют мяса. Их называют вегетарианцами. Возможно, вы принадлежите к их числу.
– Возможно, –
После того как наша тележка заполняется почти доверху, Хезер толкает ее назад, ближе к выходу из магазина, и встает вслед за другой покупательницей. Я наблюдаю за стоящей перед нами женщиной, когда она выкладывает содержимое своей тележки на движущуюся ленту конвейера. Молоденькая кассирша берет каждый предмет и проводит им вдоль металлической поверхности с окошком, причем каждый раз при этом устройство издает звук: бип! Я замечаю, как на небольшом экране высвечиваются название и цена товара.
Бип! Виноградное желе. 2 доллара 99 центов.
Бип! Сахарный песок. 4 доллара 79 центов.
Бип! Овсяные хлопья. 5 долларов 15 центов.
– Это все? – спрашивает девушка несколько минут спустя, когда тележка окончательно пустеет.
Женщина кивает.
– Да, на сегодня достаточно. Сколько с меня?
Кассирша нажимает несколько кнопок на аппарате перед собой, но я вдруг слышу тихий шепот:
– Сто восемьдесят семь долларов двадцать два цента.
И только когда точно такие же цифры появляются на дисплее аппарата, а девушка повторяет их вслух, я осознаю, что тихий голос принадлежал мне самой. Меня это удивляет, хотя я даже не понимаю, что здесь такого странного. Вероятно, я просто не заметила, что считаю в уме.
– Вот это да! Впечатляет! – Хезер окидывает меня восхищенным взглядом.
Она подкатывает ближе свою тележку и начинает разгружать.
– Скотт тоже умеет складывать в уме большие числа, – сообщает она. – А вот мне математика никогда не давалась. Похоже, мы теперь знаем, какой из школьных предметов вам нравится больше всего.
Она смотрит на меня и подмигивает.
Кассирша начинает сканировать наши покупки.
Бип! Консервированные помидоры. 1 доллар 29 центов.
Бип! Чипсы «Доритос». 2 доллара 79 центов.
Бип! Печенье с фруктовой начинкой. 3 доллара 85 центов.
С противоположной от сканера стороны другой конвейер подхватывает уже пробитые товары, а молодой человек в красном фирменном фартуке укладывает их в бумажные пакеты. Они похожи на тот, в котором Кияна принесла мою старую одежду.
Бип! Зеленые перцы. 0 долларов 99 центов.
Кассирша кладет банку с перчиками на второй конвейер, но та краем цепляется за металлический выступ. Мне занятно наблюдать, как цилиндр с консервами начинает беспомощно вращаться на месте, стремясь вырваться на свободу.
– Простите, не могли бы вы подтолкнуть ее?
Я поднимаю глаза и вижу, что молодой человек обращается ко мне, жестом указывая на банку.
– Да, конечно, – отвечаю я.
Но стоит мне протянуть руку, как меня останавливает высокий и громкий писк автомата.