Не вспомню

Броуди Джессика

А он продолжает говорить. Теперь уже с нотками отчаяния в голосе. Его слова задевают что-то внутри меня. Но что именно, я понять не в силах.

– Пожалуйста, Сейра! Постарайся.

Я медленно поворачиваюсь к нему.

– Как вы меня назвали?

– Сейра, – шепчет парень. – Это твое настоящее имя, сокращенное, а полное – Сейрафина.

Теперь уже я жду собственной реакции, потому что уверена: если он говорит правду, звук моего подлинного имени должен непременно как-то отозваться в душе.

Но этого не происходит.

– Неужели

ты все забыла? – спрашивает юноша. – Не помнишь, что мы узнали? Почему пришлось бежать? Как ты очутилась здесь?

– Я выжила в авиакатастрофе, – жестко отвечаю я.

Он снова смеется, но уже не весело и совсем не мелодично.

– О, я тебя умоляю! Тебя не было в том самолете, и ты не можешь не знать об этом.

Я сглатываю, чувствуя стеснение в груди. Какое-то время мы оба молчим. Его глаза смотрят на меня с вызовом. Он дожидается, что я либо начну с ним спорить, либо отведу взгляд. Но я не в силах решиться ни на то, ни на другое и просто говорю:

– Я хочу, чтобы вы ушли.

И это правда, снова уверяю я себя, но на этот раз гораздо менее убедительно.

Я не знаю его. Я не помню его. Я не могу ему верить.

Откашлявшись, я продолжаю:

– Мне прекрасно известно, что вы самозванец, которому только и нужно, чтобы его показали по телевизору.

– Если бы это было так, – возражает парень, – я бы направился прямиком к репортерам. А не к тебе.

Я поворачиваюсь к нему спиной, чтобы снова взять из тележки пакет. Их почти не осталось.

– И еще… – Он делает многозначительную паузу. – Я бы ничего не знал о медальоне.

Эти слова заставляют меня окаменеть. Я лишь глупо моргаю, а перед глазами все плывет. Окружающие машины превращаются в смутные цветные пятна.

Юноша совсем близко у меня за спиной. Кажется, я даже чувствую на шее его дыхание, но убеждаю себя, что это всего-навсего легкий ветерок, прекрасный, напоенный ароматами летний бриз.

– А я о нем знаю, – продолжает он. – Потому что сам отдал его тебе.

Я оборачиваюсь и собираюсь возразить, но в голову не приходит ни одного аргумента. Теплота в точке между моими глазами возвращается, постепенно переходя в жар.

А это еще что такое?

С раздражением я срываю с себя солнцезащитные очки, задираю козырек шапочки и прикладываю палец ко лбу.

Он следит за мной, и на его губах появляется странная понимающая улыбка. Глаза снова начинают блестеть.

– Значит, ты все-таки помнишь? – спрашивает он. – По крайней мере какая-то часть тебя помнит.

Он тянется к моему лицу. В страхе я отшатываюсь. У меня учащается дыхание, и, несмотря на все усилия, я никак не могу успокоиться.

Я вижу, как открывается дверь супермаркета. Выходит Хезер с пластиковым стаканчиком в одной руке – той самой сметаной, которая ей срочно понадобилась, как догадываюсь я, – и магазинным чеком в другой.

Сейчас

я действительно очень хочу, чтобы он ушел, и знаю, что Хезер заставит его удалиться.

Юноша отслеживает мой взгляд и меняется в лице. На место его несокрушимого спокойствия приходит откровенная тревога. И это только подтверждает то, в чем я с самого начала пыталась себя убедить.

Он самозванец.

– Что ж, – поспешно произносит парень, – я надеялся, у меня будет больше времени, но оно, похоже, истекает. Поэтому, пожалуйста, слушай внимательно.

Он снова завладевает моим взглядом, причем делает это так властно, что я почти перестаю дышать.

– Тебе угрожает опасность, Сейра. Ты не та, кем себя считаешь. Есть люди, которые тебя разыскивают, и, поверь, лучше бы их усилия не увенчались успехом.

Я растерянно трясу головой. Что происходит? Зачем он говорит мне такие странные вещи? И почему я чувствую себя словно одурманенной?

Я его не знаю. Я его не помню. Я не могу ему верить.

Эти фразы я мысленно твержу снова и снова, как заклинание.

– Вот почему, – говорит парень с особым нажимом, – очень важно, чтобы ты не привлекала к себе никакого внимания. И особенно со стороны журналистов. Или фотографов. Продолжай носить эту бейсболку. Сделай все, чтобы изменить внешность.

Почему Хезер все еще не подошла? Что могло ее задержать?

Я смотрю в ее сторону и вижу, как она остановилась на полпути и беседует с женщиной, которая держит на руках ребенка. Судя по всему, они давние знакомые. Хезер треплет младенца по щечке, а тот заливается счастливым бессмысленным смехом.

– Я в курсе, что ты не поверишь ни одному моему слову, – продолжает юноша, снова завладев моим вниманием. – По крайней мере, до тех пор, пока не выяснишь все сама. И я знаю, что ты постараешься найти любое объяснение тем ощущениям, от которых не можешь сейчас избавиться. Так уж ты устроена. Но я чувствую, что твоя память сохранилась где-то в глубине твоей души. И я тоже там остался.

Я пытаюсь потупить взгляд, но он склоняет голову и по-прежнему удерживает зрительный контакт.

– Тебе просто необходимо отыскать все это в себе, – настаивает парень.

Голос его серьезен. В нем слышится такая мольба, что у меня снова начинают трястись руки.

Хезер наконец закончила разговор и приближается к нам. Она еще издали присматривается к моему собеседнику, которого явно видит впервые, и ускоряет шаг.

Юноша смотрит на нее, потом снова на меня.

– Сейра, тебе необходимо постараться все вспомнить.

Я же не в силах этого больше выносить. Покалывание в коже. Жар. Его взгляд. Невыносимо тяжело и слишком много для меня сразу. Я отворачиваюсь и достаю из тележки последний пакет. Ставлю его в багажник, стараясь полностью отрешиться от голоса юноши. Но он преодолевает все мысленные барьеры, которые я пытаюсь возвести между нами.