Не вспомню
Шрифт:
Мне остается только вздохнуть:
– Похоже, что так.
На улице стоит полная тишина. И очень темно. Не горит ни один из фонарей, которые я во множестве заметила, когда мы были в городке вчера. Но мне прекрасно видно лицо Коуди. Он мрачно морщит лоб, а губы кривит в скептической улыбке.
– Но ты не переспрашиваешь, что такое «Интернет». Значит, тебе это слово знакомо?
Он не понимает, что это и бесит меня больше всего.
– Не знаю, как тебе объяснить. Какие-то слова я знаю, а какие-то нет. Причем
Коуди искоса смотрит на меня.
– Да, хреново тебе, – замечает он, но, увидев недоумение на моем лице, поправляется: – Я хотел сказать, что так жить очень тяжело.
А потом указывает на мое левое запястье.
– И ты, наверное, едва ли помнишь, зачем сделала себе такую необычную татуировку?
Я тут же прикрываю черную полоску на руке, потому что все еще ее стесняюсь.
– Нет, не помню.
Но Коуди берет мою руку и склоняется, чтобы рассмотреть получше. Потом у него загораются глаза.
– Ни фига себе! Мне кажется, это запросто может быть эмблемой какой-нибудь банды или того хуже.
– Что ты имеешь в виду?
– Ладно. Это только мои фантазии, – качает головой он.
– Так что это такое? – спрашиваю я.
– О чем ты?
– Об Интернете.
– А! С чего начать? Это как бы… – Коуди делает паузу, описывая рукой большой круг. – Короче, там можно найти все.
Его описание меня интригует.
– Мы можем туда поехать?
Он снова смеется. Но его смех сейчас звучит намного добрее, чем тот, что я слышала накануне в его спальне.
– Нет. Туда никто не ездит. Это все в компьютере. Или в телефоне. Или на другом мобильном устройстве.
Он сует руку в карман и достает предмет, в котором я узнаю сотовый телефон. Дисплей начинает светиться, стоит нажать на кнопку, а потом Коуди принимается нажимать их одну за другой.
– Смотри, – говорит он, передавая мне телефон. – Вот расписание автобусов. Оно выложено в Интернете.
Коуди пальцем показывает нужную строчку, и я читаю ее.
– Это тот рейс, который нам нужен, чтобы добраться до Лос-Анджелеса. Автобус отправляется отсюда через двадцать минут и прибывает на место в девять сорок два утра.
Он показывает, как читать страницу дальше, и я жадно впитываю информацию.
– А что еще можно узнать с его помощью? – спрашиваю я, дойдя до конца расписания.
– Все, что угодно, – отвечает Коуди, пожимая плечами.
У меня голова пухнет от обилия возможностей. Подумать только! Получить доступ к любым данным, к любой информации с помощью маленькой коробочки – это просто невероятно! Я хочу немедленно взяться за новый поиск, но Коуди забирает у меня телефон и сует себе в карман.
– Будет быстрее и дешевле, если мы найдем сеть вай-фай.
Через пять минут мы добираемся до автовокзала, и Коуди
– Два билета до Лос-Анджелеса и обратно, пожалуйста.
Мужчина нажимает пальцами прямо на экран стоящего перед ним монитора.
– С вас сто тридцать восемь долларов.
Коуди поворачивается ко мне.
– Ты ничего не помнишь и о своем банковском счете, угадал? – ухмыляется он.
– Я… Да. То есть нет… – начинаю мямлить я.
– Тоже ведь цифры, между прочим, – назидательно говорит он, а потом лезет в другой карман и вынимает пачку зеленых бумажек. – Здесь мои карманные деньги почти за две недели. Будешь мне должна крупную сумму.
Рядом с кассовым аппаратом я замечаю такое же устройство для считывания карточек, какое видела вчера в супермаркете, и указываю на него.
– А почему ты не можешь просто воспользоваться этим? – спрашиваю я, стараясь помочь.
Но, кажется, я снова попала пальцем небо. Коуди стонет в голос, передавая мужчине бумажные деньги.
– Потому что родители ни за что не заведут для меня эту дурацкую карту. Я их уже миллион раз просил. Но спасибо, что напомнила.
– Дурацкая карта, – повторяю я за ним, разбивая фразу пополам. – «Дурацкий» – это значит «глупый», «смешной», «нелепый». «Карта» – «прямоугольный кусочек плотной бумаги».
Мужчина-кассир окидывает меня удивленным взглядом, выдавая Коуди билеты. Тот поспешно улыбается ему.
– Понимаете, эта девушка… немного не от мира сего. – Он хватает меня за руку и уводит подальше от кассы, бормоча: – Иногда ты ведешь себя как дитя малое, честное слово. Похоже, ты действительно ничего не знаешь.
От его слов у меня в горле словно ком застревает, но я глотаю обиду и лишь отвечаю:
– Наверняка прежде я знала об этом.
Коуди качает головой.
– Кредитная карта – это кусок пластика, который заменяет наличные деньги. По ней отслеживаются все расходы, а в конце каждого месяца ты возвращаешь банку одолженное. Клянусь, у меня такое чувство, будто я снимаюсь в малобюджетном фантастическом фильме. Ты уверена, что не инопланетянка?
– Едва ли это возможно.
– А жаль, – смеется он. – Это многое бы объяснило, верно?
– Почему же?
Коуди трет пальцем свои кустистые светлые брови.
– Не будем сейчас об этом. Мне нужно сбегать в туалет. Жди меня здесь и никуда не отлучайся, договорились?
– Договорились, – киваю я.
Он указывает на оранжевое пластмассовое кресло у меня за спиной.
– Садись сюда.
Я подчиняюсь.
– И не двигайся с места.
Я вижу, как он скрывается за дверью с нарисованным силуэтом мужчины, а потом начинаю осматривать зал ожидания, считаю людей (одиннадцать) и количество таких же кресел, в каком сижу я (сорок восемь).