Не вся la vie

Трауб Маша

Сидели ужинали, пили вино. Старший уже взрослый, поэтому ему можно. Правда, у него нет такого опыта распития спиртных напитков, как у меня, поэтому я этим вовсю пользовалась. На третьем бокале спросила:

– Ну что, сколько завалил?

– Два, – печально признался Ванька и рыгнул.

Это была такая страшная тайна. Отцу Ванька сказал, что завалил один экзамен. Муж подозревал, что все-таки два, но не знал, как потактичнее уточнить.

– Почему? – спросила я.

– Не ходил, все равно бы не сдал, – признался Ванька.

Я лихорадочно соображала, что бы

еще у него прямо сейчас выяснить, пока он в той стадии, когда хочется «поговорить».

– А кто у тебя сейчас?

– Лиза, – сказал Ваня.

– Из института?..

– Нет. Подруга друга.

Лучше бы не спрашивала.

Выяснилось, что Ванька влюбился по уши и собирается жить в гражданском браке. Было непонятно, где они собираются жить, но это было не главное. Главное – что вместе.

Пока Ванька сидел часами на пляже, набирая на телефоне эсэмэски, я сообщила мужу, что его старший сын завалил два экзамена и собирается жить с девушкой.

– Как это? – спросил муж.

– Что как? Как завалил? Или как жить собирается?

– И то и другое.

– Не знаю. Он сам не знает.

– И что делать?

– С чем? С экзаменами или с девушкой?

– И с тем и с другим.

– Не знаю.

Женщина без прав, или Найти банкира

Вернулись из Турции. На следующий день меня оштрафовали.

Оказывается, права на вождение выдаются сроком на десять лет. А потом их нужно менять. Мои десять лет прошли. Очень быстро.

Очередь на ступеньках к трем окошкам в закутке ГИБДД. Кто последний – непонятно. Все последние.

Пробралась к ближайшему окну, которое обступили мужики.

– Квитанцию дадите? – крикнул один.

– Две, – крикнул еще один.

– Три, – поддержал кто-то из толпы.

– Бери четыре.

– Пожалуйста, попросите пять, – крикнула я.

– Все в Москве права получали? – спросил милиционер в зарешеченном окошечке.

– Да, – слаженно гаркнули мы.

– Все москвичи? – спросил инспектор.

– Да.

– У всех справки есть?

– Да.

– Карточки водителя?

– Да.

– Нет, – сказала я, – у меня нет.

– Бери квитанцию, потом разберешься. – Мне всунули в руку два квиточка.

Я выбралась на улицу следом за лысым мужчиной в потной рубахе и молодым человеком в строгом костюме. Мы вместе кричали «Да». Больше я никого не запомнила.

Оба прытко побежали куда-то по улице.

Я была в этом районе десять лет назад – когда права получала. Есть такие районы, в которых ничего не понятно – где сберкасса, где метро ближайшее? К тому же там машины почти не ездили. Только трамваи. Никакой надежды, что пойманный частник окажется местным и довезет до сберкассы. А мне еще копию со справки нужно делать. Я догнала молодого человека в костюме. Тот, первый, лысый, уже сверкал на солнце затылком где-то далеко впереди.

– Простите, а вы не знаете, где здесь сберкасса? – спросила я у молодого человека.

– Не знаю. Но вон тот мужчина наверняка знает. Я за ним иду.

– А можно, я с вами? А то я тут ничего не знаю.

– Можно.

Мы

побежали по дорожке.

– Где он? Я его не вижу, – сказала я, когда наш проводник пропал на горизонте.

– Он направо свернул, я заметил, – сказал молодой человек.

– Надо у бабушки какой-нибудь спросить, – сказала я.

– Да, только бабушек тут нет.

До сберкассы мы добежали в тот момент, когда лысый выходил из здания.

– Тут не принимают такие платежи, – сказал он нам.

– А где?

– Сказали, около метро есть. Туда ехать надо. Далеко.

– А вдруг там тоже не принимают? – спросила я.

– Тогда надо вернуться к стенду и посмотреть адреса, – сказал молодой человек.

Мы втроем пошли назад. Перебрасывались фразами.

Лысый оказался дачником, он не ездил по Москве. Только на дачу и с дачи. Пенсионер. Молодой человек представился Петром.

– Я сразу говорил, что надо к метро ехать. Зачем мы так долго шли? – спрашивал он сам себя.

– У меня здесь машина. Давайте до ГИБДД хоть доедем, – предложила я.

Я действительно оставила машину, не доезжая до здания ГИБДД. Боялась, что места не будет или номер дома прогляжу. Когда я и два незнакомых мужика залезли ко мне в машину, позвонил муж.

– Как у тебя дела? – спросил он.

– Нормально. Перезвоню, я тут бегаю, – ответила я. Не могла же я ему сказать, что сижу в машине с пенсионером-дачником и Петром в костюме, которых увидела пять минут назад. Машина у меня маленькая, трехдверная. Пенсионер прытко отодвинул переднее сиденье и прыгнул назад.

– Стильная машина, – сказал Петр, пытаясь вытянуть ноги.

Доехали до здания ГИБДД.

– Давайте дальше на моей поедем, – предложил Петр, – она, это, больше…

– Можно и на моей, – сказал пенсионер, – только бензина мне не хватит. До дачи доехать.

Пока ехали – три минуты, – у меня в машине пели Вайкуле с Леонтьевым «Горную лаванду» на «Ретро-ФМ». Везде валялись влажные салфетки и жвачка. В отделениях понапиханы пакеты – мы последний раз ездили с сыном, а его тошнит. Поэтому пакеты во всех местах. Еще у меня на заднем сиденье валяется подушка – тоже для ребенка. Подушку мама сунула, дачную. Ужасная с виду, в дикой наволочке с лебедем, зато мягкая и огромная. Пенсионер все время на нее косился. Я еще подумала: хорошо, что успела машину помыть. А то в последний раз у меня там был ровный слой чернозема на ковриках. Еще чуть-чуть, и трава бы начала расти. В общем, Петру захотелось из моей машины вылезти. Хотя пенсионер вроде не жаловался.

Петр вылез и побежал за своей машиной. Не тут-то было. Мы с дачником тоже быстренько выкарабкались и побежали к машине Петра. Если бы он захотел уехать без нас, ему бы пришлось нас задавить. Мы с дачником не знали, где сберкасса, а он знал. Так что нас можно было понять.

У Петра в машине пикал сигнал «пристегнуть ремни». Пахло химчисткой. Ни пылинки. На заднем сиденье кожаный портфельчик и плечики. Петр бросил назад свой пиджак – синий в тонкую полоску.

– Вы, наверное, не курите и не пьете кофе, предпочитаете чай с травами и курагу, – сказала я.