Не взывай к справедливости Господа
Шрифт:
У Карамбы был свой отдельный склад под Тамбовом, который он арендовал за гроши у председателя местного Совета. В помещении этом при колхозном режиме хранились ядохимикаты. Когда колхоз разворовали, то эти яды за ненадобностью свезли в соседнюю лощину, перетрусили землёй – и до следующего половодья! Вода всё смоет.
Карамба знал, что этот склад вряд ли кто будет осматривать, потому что он от фундамента и до потолка был пропитан такими ядами, что у проверяющих не только сыпь по коже пойдёт, а и в мозгу муравьи завозятся. Безопаснее места не найдёшь.
Резина, изготовляемая на левых вулканизаторах, ничем не отличалась от импортной, и поэтому имела хороший спрос. Карамба работал кустовым способом и по соседним областям.
Дорога все следы сгладит. Откуда взял резину? Да вот по дури взял у одного кавказца по дешёвке, а теперь моржую! Противозаконный бизнес? Я знаю! Самому тоже бабки нужны. Инспектор, тебе нужны бабки? Ну вот, нужны. На, возьми взаймы! Семья, дети, жена сволочь! Вот-вот! И у меня то же самое! Каждый рубль считает. На кружку пива не выпросишь. Бери, потом отдашь как-нибудь.
Разговор с инспектором состоялся, и стой себе спокойно, делай бизнес проходимцу Шитову, и себе возьми щепотку…
На трассе Москва-Ростов, дальнобойщики резину брали партиями, на юге любят покрасоваться – Япония!
С таким контрафактом рано или поздно, а скорее – рано, аварии не избежать. Резина на вид хороша, а в деле – пластилин. На второй неделе по серпантину кавказскому порвётся и – в дамках! А мёртвые не скажут, где они покупали обувку для своей красавицы на колёсах.
Поэтому с таким бизнесом на крови долго не продержаться. Надо быстро «пилить» бабки и мести следы. Карамба спешил, и на одном месте торговлю дважды не организовывал. Велел своим дилерам разбредаться по разным направлениям. Продал товар, и ушёл, пока тебя не ушли. Закон рынка!
Крутятся колёса, поднимая пахучую чернозёмную пыль на продутых ветрами просторах, накручивают ленту дорог на рифлёные контрафактные шины доморощенного производства Дуремара.
Подлог обнаружится только тогда, когда бдительный и дотошный инспектор дорожного движения, рассматривая очередную аварию со смертельным исходом от взорвавшейся шины, напишет это в своём служебном рапорте – бренд японский, а начинка наша. Контрафакт!
Но это – если только бдительный инспектор. А где они у нас эти дотошные и бдительные?
Поэтому бизнес у друзей не встречал никаких преград.
При случае – ответ один: купил, вот и продаю, а что, это запрещено законом? У нас разрешено всё, что не запрещено. Гениальная формула свободы по-российски!
3
Во дворе у Константина Ивановича Шитова, куда попал Кирилл, в этот ранний час – тихо и благостно. Только пунцовые розы роняли слезу умиления, встречая новый рассветный день.
Кирилл засмотрелся на их, похожих на женские прелести, забыв о том,
– Лезь в машину! – крикнул ему верзила Пашка, нажимая какую-то кнопочку в своём мобильнике.
Тут же стальные полотнища ворот медленно раздвинулись, открывая зелёный простор улицы.
Кирилл уже сидел в кабине и с удовольствием вздыхал подзабытые запахи кожи, масла, свежей эмали кабины – всё, чем пахнут новые автомобили.
Пашка, не дожидаясь, пока ворота разъедутся до упора, хлопнул дверцей «Газели» и они выскочили на безлюдную в столь ранний час улицу. Кирилл оглянулся, но там, где они только что были, уже стоял молчаливый железный заслон.
Пока ехали по городу, водитель молча крутил баранку, не отворачивая глаз от ещё влажного после поливки асфальтового полотна, а как только выскочили за город, Кирилл наконец-то услышал руководящие указания на сегодняшний трудовой день:
– Значит так, я тебя на волгоградской развилке выкину, а сам до Воронежа махну обыдёнкой. Карамба – Пашка, как своему, подмигнул Кириллу, – там хочет дело застолбить, вот я и прикину – что к чему. Народ прощупаю, чем живут. А как же! Везде свои люди нужны. Капитализм, мать его так! Мозгами шаришь?
– Шарить-то я шарю, да не совсем. На этой рогульке мне что, до самого некуда торчать. Ты когда воротишься за мной? – Кирилл повернулся к верзиле.
– Не ссы кипятком! Я про тебя не забуду, на обратном пути прихвачу. Товар скинешь, вот и ладушки. А то у Карамбы штрафы, если с реализацией не потянешь. У него работать не в домино играть. Пусто-пусто – никогда не бывает. Врубайся, пока я рядом!
– Павел, – Назаров на всякий случай с водителем старался быть на этот раз повежливее, – а какой товар я реализовать должен?
Тот от неожиданности даже матюкнулся:
– А чего садился со мной? Тебя что, не предупреждали?
– Нет!
Пашка передёрнул рычаг скорости, «Газель», завизжав, как свиноматка под ножом, остановилась.
– Ты, что, хрен моржовый, пентиум грёбаный, – сроду такой, или прикидываешься?
Кирилл опасливо покосился на попутчика, – такой может, не спросясь, и по морде вмазать.
Тот так посмотрел на незадачливого пассажира, что Кириллу сразу стало как-то неуютно в новенькой просторной кабине. Он, было, рванулся открыть дверцу, чтобы выскочить на дорогу, но Пашка бросил педаль сцепления так быстро, что машина прыжком выскочила на осевую линию.
От рывка рука у Кирилла соскочила с рычажка дверцы, и они уже мчались мимо дачных участков зеленеющих обочь дороги. Густая листва скрывала маленькие теремки домиков, среди которых уже возвышались и новые дворцы разжиревших быстрыми деньгами новых рыночников.
Теперь участки казались заброшенными и пустыми.
В большинстве своём дачный народ основательный, степенный, в такую рань на своих трёх сотках им делать нечего, спят себе, потягиваясь в утренней прохладе под тёплыми одеялами, и не суеты тебе, ни резких движений.