Не запирайте вашу дверь
Шрифт:
— Все готово. Можете приходить!
— Хорошо, — пролепетала я и положила трубку на рычаг.
Что готово? Где? Куда приходить? И зачем? Уж не тот ли это тип с кладбища, который нас допрашивал? А откуда у него мой телефон?
В панике я позвонила на работу Вике и кое-как передала ей содержание разговора.
— Ну так пойдем! — обрадовалась она. — Узнаем, что там! На кладбище просто так не позовут! Встречаемся в метро, я как раз туда успею к шести.
Неожиданные приключения Вике нравились куда больше, чем мне. Я же, в отличие от нее,
К воротам кладбища мы буквально подлетели, торопясь, как на пожар. Вика потащила меня дальше, но я вдруг резко затормозила.
— В чем дело? — возмутилась подруга.
— Сама не знаю, — ответила я и уверенно заявила: — Но дальше пойдем медленно! Или иди одна.
— Ну ладно, — недовольно проронила она. — А куда идти? Пойдем, что ли, к Ираиде Афанасьевне.
По пути я настороженно озиралась, но ни знакомой нищенки, ни того милицейского типа не заметила, да и вообще людей вокруг было мало.
Впереди замаячили «апартаменты» мафиози, там собрался народ — с цветами, с разодетыми дамами… Они стояли вокруг ограды и слушали кого-то невысокого, которого из-за охранников почти не было видно.
Двадцать шестое чувство внезапно потащило меня прочь. Я схватила подругу за руку, и мы поскакали меж могил, не разбирая дороги, как два испуганных жеребенка.
— Что ты делаешь?! Над нами все кладбище смеяться будет! — нервно выкрикнула Вика, пытаясь выдернуть свою руку из моей, но сейчас мою цепкость можно было сравнить разве что с цепкостью ленивца, которого отдирали от ствола молодого дерева, чтобы посадить в мешок. Так мы преодолели еще с десяток могил.
— Да здесь нет никого, — огрызнулась я, сама не понимая, что это на меня нашло. — Кладбище совсем пустое.
— А эти, в гробах?..
— Эти пусть смеются, пусть хоть из могил от смеха повыскакивают! — возбужденно воскликнула я. — Только чтобы мы живы остались!
Тут двадцать шестое чувство бросило меня к огромному серому обелиску и прямо за ним уронило на землю. Из положения «лежа», ловким ударом ноги мне удалось повалить Вику. Как только она коснулась земли, у памятника «авторитету» сильно громыхнуло.
Мы пролежали за обелиском секунд десять, а затем еще просидели секунд сорок-сорок пять, то есть поднялись почти через минуту. Отряхнувшись, я огляделась вокруг.
— Смотри-ка, эти всё же из земли-то повыскакивали, — сказала я хмуро, увидев застрявшую в чьей-то ограде доску, похожую на крышку гроба, и разбросанные венки. Слава Богу, это было не рядом с нами. — Теперь у нас есть основание посмеяться над ними.
Вика молчала, да и мне было не до смеха. Голова кружилась, и хотелось подсчитать синяки. Вроде обошлось без переломов, то есть убытки минимальны, а испачканная одежда не в счет.
Камнепад из кусков гранита закончился, пыль с песком уже тоже осела на землю. Раскиданные повсюду цветы, искусственные и поломанные настоящие, висели на оградах и ветках деревьев, а иногда, срываясь оттуда, медленно
С места взрыва доносились крики и стоны потерпевших, а также выстрелы. Очевидно, кто-то, «живой более других», с опозданием начал палить из своего оружия во все стороны.
Даже с целью оказать помощь пострадавшим сейчас туда лучше было не подходить.
— Идем отсюда, — потребовала моя подруга. — И лучше кружным путем, пока нас менты не засекли. Потом от трупов не «отмоешься». Вот уж «повезло»!
Мы помчались в другую сторону, вбок от взорванных «апартаментов», к могиле Ираиды Афанасьевны. Около ограды лежала свежедоставленная гранитная плита, а к ее углу «скотчем» была прикреплена визитная карточка Лёни. С номером моего телефона внизу.
— Кое-что объяснилось, — пробормотала я, не слишком довольная последними событиями.
— Надо будет Лёне сказать, — отозвалась Вика. — Пусть на плиту полюбуется и рабочим заплатит.
Мы еще немного поплутали по незнакомым тропинкам среди заброшенных могил и выскочили с кладбища в случайно обнаруженную дыру в заборе с противоположной от входа стороны.
— Теперь давай к молодоженам заглянем, — предложила мне Вика. — Нужно хоть немного успокоиться. Чаю попросим, может, дадут.
Обстановка в квартире у Милки напоминала разгром после обыска с конфискацией имущества. Мебель была сдвинута, ковры свернуты в рулоны, книги свалены в кучу в одном углу, матрасы и подушки — в другом.
По квартире носилась Евгения со всклокоченными волосами; Тамара, как безумная, пинала ногами подушки и заглядывала под кровати.
Чаем нас никто угощать не собирался, на нас вообще не обратили внимания. Мы отчистили одежду от последствий взрыва, вымыли руки и лица, а потом решили перейти на самообслуживание: сами воду вскипятим, сами чай заварим, сами в чашки нальем, сами и выпьем, никому не предложим. Разве что они нас попросят, тогда ладно, можно будет и поделиться. В обмен на информацию, конечно!
Кухня вся была засыпана крупой, я смела ее со стульев и стола, а Вика зажгла газ под чайником и разыскала чашки и заварку.
— Бабушкины драгоценности ищут? — предположила моя подруга. — Пойдем посмотрим! Может, узнаем что-нибудь интересное.
Мы отправились на экскурсию по квартире, с любопытством заглядывая во все комнаты.
Сеня с матерью и сестрой скучали в узкой комнатке-«норе», там тоже был разгром, но не такой, как по всей квартире: очевидно, они уже успели навести некоторый порядок.
Милка восседала на балконе с видом королевы, снисходительно наблюдающей за снующими вокруг придворными.
Из туалета доносился громкий стук: Паша долбил стену над сливным бачком.
— Там золото-бриллианты? — осведомилась Вика. — А по прямому назначению удобствами воспользоваться можно?
— В этой стене когда-то был тайник, — усмехнулся Паша, положил инструменты на пол рядом с унитазом и подергал себя за нос. Очевидно, так он поступал, когда волновался.
— А что ищем?