Не запирайте вашу дверь

Эльская Юлия

— Следы там, в основном, мои, — уточнила я, — только Роза об этом не знает, да и вилки ее мне совсем не нужны, у нас своих хватает. Однако там есть чужой след — и у нее на участке, и у нас. Так что на нашем участке этот тип все же был.

— Боже мой, — вдруг воскликнула Жанна и демонстративно схватилась за сердце.

— Тебе валокордина? Корвалола? — забеспокоился Владимир Яковлевич. Достав пузырек, он попытался его открыть, но Жанна отрицательно покачала головой.

— Мам, а про вилки ты откуда

знаешь? — встряла Наталья.

— Ты гуляла весь день, а она всем рассказывала, — ответила Вика и снова повернулась к Жанне. — Вам лучше? Мы не пострадали, он здесь только прошел.

— Нога у Кольки маленькая, — глубоко вздохнув, произнесла Жанна. — Он ведь небольшого роста. А что, вилки действительно украли?

Вика пожала плечами и скорчила ехидную рожу в адрес Розы, не сводя при этом глаз со своей вилки.

— Роза — жертва склероза, — хихикнула Наталья.

Вика скептически фыркнула и бросила на дочь уничтожающий взгляд.

— Рифма примитивная, — с легким раздражением произнесла она. — И по смыслу не интересно!

— Зато соответствует содержанию, — заступилась за Наталью я. — Все же десять лет — это не двадцать, могла бы отнестись к дочери более снисходительно.

— Ты сама-то сколько лет остроумию училась? — проворчал Владимир Яковлевич. — Не мешай ребенку тренироваться!

Швырнув вилку, Вика вскочила со стула. Наталья, у которой нос подозрительно покраснел, а в глазах появились слезы, отвернулась к окну.

Внезапно Жанна побледнела, потом позеленела и снова приложила руку к сердцу. Владимир Яковлевич бросился к ней, а Вика схватила пузырек с валокордином.

— Ты чем это открывал, ножиком? — нервно спросила она отца.

— А ты чем думаешь? — буркнул он, не отвлекаясь от Жанны.

— Я думаю, ножиком, — недовольно ответила Вика, взяла нож и его острый край попыталась просунуть под плотно притертую пластмассовую пробку.

— Головой надо думать, а не ножиком! — выразительно посмотрев на Вику, заявил Владимир Яковлевич. — Если ножиком открывать, дырка будет.

— Ну и открывай сам, — обиделась Вика. — Наташа, достань из буфета валидол.

От валидола гостье стало немного лучше.

— Послушайте, — тихо сказала она. — Мой сосе-ед, сторож, он собирает вилки, у него-о коллекция вилок… — она еще раз глубоко вздохнула, а мы, затаив дыхание, выжидательно-внимательно следили за каждым ее движением. — У него их очень много, есть очень старые, разные…

— Это он залезал! — не дослушав до конца, воскликнула Вика. — А нога у него большая? Папа, покажи ей свой ботинок! Это сорок третий размер.

— У него больше, он очень высокий, я хорошо помню — он как-то канаву чистил и на мои «анютины глазки» наступил…

Вика еле слышно хмыкнула, но я строго посмотрела на нее и демонстративно нахмурила брови: гостью

обижать насмешками нельзя! Во-первых, она гостья, а во-вторых, пользы от нее еще могло быть много — узнать про ее соседа-сторожа можно было только от нее. Не важно, что он сам великан, он ведь мог и нанять кого-нибудь…

— Ну? — скептически спросила Вика.

— Конечно, — кивнула я.

— И что? — продолжала она.

— Пока ничего, — глубокомысленно заметила я. — Но дальше будет хуже…

— О чем это вы? — вежливо поинтересовался проходивший мимо нас Владимир Яковлевич.

— Понятия не имею, — пожала плечами Вика.

— И я тоже, — подтвердила я.

Мы сидели на бревне рядом с крыльцом. Больше сидеть было негде: в доме слишком душно, а на скамейке нельзя — приехала Людка и слонялась по своему участку, развесив уши.

— Нам и здесь поговорить спокойно не дадут, — вздохнула моя подруга, кивнув сначала на Людку, потом в противоположную сторону: по своему участку носилась Роза, прислушиваясь к каждому звуку. Иногда она останавливалась и рассматривала нас из-за кустов. — Ой, Ванда, не толкайся! Я же упаду!

По бревну к Вике подбежала кошка и с разбегу ткнулась лбом в ее бок. Пушистый, с приятной мордой, рыжевато-коричневый кот, преследовавший нашу белую красотку, остановился поодаль.

— Может, пойдем в лес, погуляем? — предложила я. — Или за грибами?

— Ладно, пойдем, — без энтузиазма произнесла Вика. — Ой, куда ты лезешь, каракатица?

Ванда оставила бесплодные попытки подставить свой лоб под Викину ладонь — чтобы погладила — и вспрыгнула ей на плечо с намерением улечься живым воротником вокруг ее шеи.

Открылась дверь, и на крыльцо из дома вышла Наталья.

— Наташенька, сними ее, пожалуйста, — попросила Вика, не поворачивая головы.

Наталья аккуратно спустилась по ступенькам, обошла бревно, подошла к Вике сзади и протянула руку, но в этот момент Ванда спрыгнула сама, пролезла под бревном и легла на землю перед Викой. Наталья села на бревно рядом со мной.

— Не слишком ли она пушистая? — спросила я, рассматривая кошку. — Особенно на животе.

— Ты думаешь, беременная? — откликнулась Вика.

— Ой, мам! — воскликнула Наталья. — А если у нее от того мордоворота котята родятся? Представляешь?! Он же глупый, страшный, и характер у него плохой — вредный. Помните, тетя Юля, — повернулась она ко мне, — приходил такой мордоворот с белой нижней челюстью, толстый такой! Он ее поклонник!

— А этот маленький желто-коричневый кто? — спросила я.

— Этот никто.

— Какой красивый никто! — улыбнулась я. — Лучше бы котята были от него.

— Сейчас проверим, — сказала Вика и хлопнула ладонью по колену. — Ванда, сюда!