Не запирайте вашу дверь

Эльская Юлия

— Люсь, я пальто перепутала, — устало сказала ей Вика. — Чужое надела. Ты не знаешь, это чье?

— Милкино, — уверенно ответила она. — Мы с ней вместе выбирали, а что, и у тебя такое же?

Вика кивнула и прошла в подъезд. Я старалась не отставать.

Одна ступенька, другая… На девятой наши силы закончились. Вика молча привалилась к перилам, я — к стене.

— Ты когда последний раз спортом занималась? — поинтересовалась подруга примерно через полминуты.

— Не помню.

— Вот и я тогда же, — вздохнула она.

Еще

пять ступенек. Опять перерыв. Сесть на лестницу для отдыха нельзя — пальто чужое. Как же быть? Чем поднять боевой дух? Как чем — разговорами, конечно!

— Об угрозе Милке сообщим? — бодрым тоном поинтересовалась я.

— Надо бы, — кивнула подруга. — Жаль только, что не вся записка сохранилась. Мы с тобой, не заметив, уничтожили чужое имущество.

— Или улику, — предположила я.

— Да шутка это, шутка. Забудь! — сказала Вика, внимательно, но не слишком серьезно посмотрев на меня. — Любишь ты необычные приключения, а зря.

Обвинение показалось мне напрасным.

— Это они меня любят, — возразила я и добавила: — Ну и шутки у них на свадьбе: чуть что — убью!

До конца лестницы осталось совсем немного, и тут нам в уши опять ударила музыка, а у двери возникла невеста.

— Ты вернулась! — обрадованно подпрыгнула она, обращаясь к Вике. — Не уходи больше, оставайся до вечера!

— Да я… — пробормотала Вика, — да вот пальто… Я твое пальто надела вместо своего. По ошибке.

— Проходи, раздевайся, — улыбаясь, продолжала Милка. — Будет очень весело!

Викиных слов она как будто не слышала. А может, и слышала, но намеренно говорила свое.

Моя подруга в раздумье взялась за ручку двери, покрутила ее, не открывая, затем повернулась к невесте и твердо сказала:

— Людмила! Я в твоем кармане нашла записку. Тебя там обещают убить, если ты кому-то изменишь! Там еще что-то было, только я прочитать не успела. Вот то, что от нее осталось.

Она протянула кусок записки и продолжала говорить:

— Понимаешь, я думала, что это мое пальто, и разорвала… Я не хотела… — глядя на невесту, Вика сбилась и растерянно замолчала.

Увидев записку, Милка дернулась, протянула к ней руку, но неожиданно ее рука замерла на полпути, то есть зависла в воздухе. Рот продолжал улыбаться, а глаза превратились в угольки, и что-то промелькнуло в них такое… напряженное.

С заметным усилием она опустила руку и снова улыбнулась, на этот раз верхней половиной лица. Нижняя половина казалась каменной — то ли зубы заболели, то ли язык свело.

— Не обращай внимания, — наконец произнесла она. — Ничего особенного.

И, выхватив у Вики записку, побежала вниз по лестнице, неровно подскакивая на ступеньках.

Моя подруга пожала плечами, снова взялась за ручку двери и снова передумала ее открывать. Она постояла так несколько секунд, разглядывая обивку, потом повернулась ко мне и мрачно заметила:

— На шутки не так реагируют. Сдается мне, все гораздо серьезней. Согласна?

— По-моему,

она испугалась, — кивнула я.

— Придется нам здесь остаться. Если с ней что-нибудь случится, я себе не прощу. Да и ты себе не простишь!

Я жалобно вздохнула — не в адрес Вики, конечно, а в адрес судьбы и признала, что Вика была права. Хотя красавица-невеста мне не особенно понравилась, я все же не обрадуюсь, если ее убьют.

— Но мы же не сможем ее защитить, — слабо возразила я. — Ведь мы не телохранители.

— Мы вычислим убийцу и примем контрмеры! Пойдем! И мы отправились принимать меры.

Я стояла одна в пустом коридоре, пытаясь сосредоточиться. Двери во все комнаты были закрыты.

Сосредоточиться мешало зеркало, висящее на стене рядом с входной дверью, — в нем я видела себя в полный рост, но лишь в половину ширины. Разглядеть себя со всех сторон удавалось в несколько приемов, на это уходило примерно полторы минуты.

Джинсы сидели на мне почти идеально, велюровая водолазка — вполне прилично, однако все было черным. Этот цвет мне очень шел, но на свадьбе оказался неуместным. Вся в черном я здесь была одна.

Войдя в квартиру, Вика разыскала свое пальто; пристроить куртку на переполненную вешалку мне не удалось, и я положила ее в узкой и длинной, похожей на нору комнате. Там, на кресле рядом с дверью, был склад верхней одежды.

Потом мы провели небольшое совещание на пустующей в тот момент кухне. После него Вика, уже в своем пальто, отправилась на улицу к Милке — следить за обстоятельствами и, в случае чего, спасать. Мне она велела оставаться в квартире и собирать информацию. Нельзя сказать, что я от этого пришла в восторг.

Что бы мне придумать, чтобы сделать это мероприятие хоть чуточку интересным?

«Вот что, дорогая, — сказала я себе. — Отнесись к этому как к тренировке умения мыслить логически. Это, знаешь ли, такая игра…»

Закрыв за подругой дверь, я оглядела себя в зеркало, затем сделала несколько шагов по коридору и остановилась, размышляя — с какой комнаты начать осмотр?

Всего комнат было четыре: три больших квадратных, а четвертая — та самая «нора», куда я бросила свою куртку и наши с Викой сумки. В одной из квадратных комнат стоял накрытый стол, в других я еще не бывала.

Мне не хотелось с кем-нибудь столкнуться, не в прямом, конечно, смысле, а в переносном — в этом коридоре было столько места, что можно было устраивать гонки на трехколесных велосипедах. Детских, разумеется.

Открылась одна из дверей, и я, не дожидаясь появления человека, юркнула в «нору». В ней, на стоящем вдоль длинной стены диване, — поперек он просто не помещался, — упираясь коленями в противоположную стену, сидела парочка: свидетель Юра, надутый парень со светлым «ежиком» волос на голове, и его подруга, костлявая девица с носом хищной птицы и неровно прилизанными волосами цвета красного дерева.