(не)желанный малыш для олигарха
Шрифт:
Сначала подумал, что моя поездка может сорваться, но затем серые тучи рассеялись, солнце показалось из–за облаков. Я должен снова лететь, потому что до жути хотел увидеть ее. И это желание съедало меня изнутри.
Как же я сильно этого хочу! От этих мыслей бросало в жар и руки снова желали прикоснуться к ее бархатистой коже.
Я думал, что все пройдет, исчезнет, растворится, как густая пелена тумана. Она была для меня очередной, а стала – особым смыслом. Неужели женщину можно хотеть вот так? Когда бешено кроет, когда
Хотел ли я ребенка? Нет. У меня были совершенно другие планы. Мне нужна была плантация, виноградники и девчонка со смазливым личиком, которая скрасит холодный вечер. Согреет мою постель. Когда переступил порог усадьбы, я не знал, что это будет она – Ангелина.
Кем для меня была Ангелина, когда я впервые увидел ее блестящие зеленые глаза? Мимолетным желанием, которое в итоге захватило с головой. Сколько у меня было женщин, и ни одной, чтобы вот так… Чтобы я снова бросал все и летел через океан в надежде, что, возможно, увижу ее.
Полонский сказал, что я приехал в эту дыру, потому что хотел убежать от себя. Он редко, но все же ошибается. Разве от себя можно убежать? Можно убежать от проблем и то не факт. Но я привык доводить начатое до конца, только вот с Ангелиной получилось иначе.
Интересно, а она знала, что может произойти с Давидом? Он рассказал ей о болезни? Хотя, если знала? Что это меняет? Совершенно ничего.
Задавал себе вопросы, предвкушая встречу с ней. Почему-то мне казалось, что мы встретимся, я смогу снова заглянуть в ее удивительные глаза и эта мысль не давала мне покоя.
Шасси оторвались от земли и самолет плавно поднимался к небу. К новости о Давиде я отнесся спокойно, меня волновало, что теперь будет с Ангелиной. Как сейчас о ней говорят заголовки газет: «Бедная несчастная вдова».
Когда прилетел и разместился в одной из лучших гостиниц, мне до помутнения в глазах хотелось увидеть ее. Сколько прошло времени с последней нашей встречи? На самом деле не много, но это время показалось мне вечностью.
Я позвонил в дом Давида, трубку быстро сняли и незнакомый женский голос грустно ответил:
– Ангелина? Она рожает.
Ответил молчанием. Чувствовал, как мое сердце сильнее забилось в груди. К такому ответу я не был готов.
– Алло, вы меня слышите? Ангелина рожает, – отвечали так же сухо и бесцветно.
– Как? Где?
– В роддоме, – она назвала адрес, затем сбросила трубку.
На какое-то мгновение я застыл с телефонной трубкой в руке. Длинный провод стационарного телефона свисал до самых колен. А я стоял, смотрел в одну точку и слушал, как в полной тишине раздаются короткие гудки.
Я помчался к ней сломя голову, будто все дороги в Калифорнии ведут только к ней. Я не знал точно, где находится эта чертова больница, спрашивал у прохожих, но и они не могли дать мне вразумительного ответа. Все это не важно, мне просто нужно
– Вы отец? – спросила женщина в белом халате.
Я ослабил галстук, перевел дыхание и внимательно посмотрел на нее. Я впервые в жизни не знал, кто я.
– Ваши документы! – скомандовала она.
– Какие еще документы?
– Подтвердить, что вы отец.
– Мне нужно к ней! – я ударил кулаком об стену.
– Посторонним нельзя, – крупная женщина в белом халате хлопнула передо мной дверью.
Я присел на скамейку, обхватил голову руками. Меня не покидало ощущение, что я должен быть там, рядом с ней. Обхватить ее нежную руку, шепнуть на ухо, что все будет хорошо. Не хотел, чтобы она боялась, чтобы ей было больно. И это ощущение ранило меня до глубины души.
А что по срокам? А по срокам ничего не сходится. Либо она родила раньше, либо позже… Да к черту все! Сроки, Давида и даже то обстоятельство, что она ушла. Сбежала, когда я сказал свое твердое: «нет».
Резко подорвался и начал тарабанить кулаком в дверь.
– Впустите! Я заплачу! Любые деньги.
Но в ответ лишь гнетущая тишина.
***
Меня приветствовали деловые партнеры. Они крепко пожимали мне руку и выражали соболезнования.
Встретиться с Ангелиной у меня не получилось, когда я приехал в небольшую церквушку, чтобы попрощаться с Давидом. Она уехала еще до моего приезда, так как у нее совсем маленький ребенок.
Мы собрались в просторном зале, где на полную мощь работали кондиционеры и от прохлады мысли постепенно приходили в порядок.
Когда все собрались и расселись на свои места, то начали активно обсуждать детали важных сделок и переговоров. Создавалось такое ощущение, что о Давиде уже никто не помнит.
А потом дверь открылась и на пороге появилась она. Синий строгий костюм, алая помада на пухлых губах. Невинные глаза широко раскрыты. Светлые волосы мягко ложились ей на плечи.
Когда она уверенно походкой прошла вглубь зала, взгляды присутствующих так и устремились в ее сторону.
Она говорила, так правильно, будто произносила хорошо отрепетированную речь.
Я подпер голову рукой и с интересом продолжал смотреть на нее. Однозначно, в ней что-то поменялось. Она стала умнее, взрослее и еще более женственной.
Ангелина говорила, отвечала на вопросы без малейшей запинки, я продолжал удивляться ей и ждать, когда смогу сам поговорить с ней. Что я ей скажу? Что наматывал круги вокруг роддома? Что летел, не боясь непогоды, только потому что хотел увидеть?
Когда все покинули зал, я осторожно подошел к ней. Она уже собиралась уходить, но я перегородил ей путь. Сказал что-то про акции, но меня сейчас мало волновал этот вопрос. Рядом с ней я ни о чем не думал, ни о времени, которое мчалось, как сумасшедшее, ни о том, что нас могут застукать вместе. Я даже не думал о том, что она была женой Давида.