(не)желанный малыш для олигарха
Шрифт:
Я же прихожу в бешенство, когда очередной раз вспоминаю о ней.
– Она не смеет со мной так разговаривать! Я же помню ее еще серой мышкой, с милым наивным личиком. Как заходит в мой кабинет и ее коленки трясутся, стоит лишь мне поднять голову и взглянуть на нее.
– Допустим, ты с ней встретишься, а дальше что? Думаешь, она изменит свое решение?
– отвечает также спокойно.
– Она выходит за рамки дозволенного. И я ей должен это доступно объяснить.
– Это всего лишь хорошо продуманная стратегия Давида. Он просчитал все наперед, хотя
– Плевать! – выхожу из себя.
Полонский поднялся со своего места, бросил короткий взгляд на циферблат наручных часов и снова обратился ко мне:
– Анвар ты хочешь заполучить ее. Но теперь это сделать сложнее, - после этих слов он спешно покидает мой номер.
Он чертовски прав. Она действительно не выходит у меня из головы с того самого момента, как сбежала. Интересно, что в тот момент меня зацепило больше? Ее решимость или кроткий взгляд. А может, потому что она сказала мне нет? Ослушалась, сбежала, а теперь ее не достать голыми руками.
Возможно, я ждал ее, но ничего не ждал от нее взамен. Не ждал, что она родит мне ребенка, будет создавать уют в моем доме. Я был глубоко уверен, что когда в очередной раз переступлю порог ее комнаты – она широко распахнет дверь, сбросив с себя одежду. Я думал, что так будет всегда.
Нужно спуститься в бар, нужно привести мысли в порядок. Я думал о словах Полонского, а в голове рисовал ее образ. Она даже когда злиться и хмурит свои бровки - продолжает оставаться самой желанной.
Покидаю свой номер, иду по длинному коридору и вижу ее. Останавливаюсь, замираю, смотрю, как она стремительно бежит мне навстречу. Легкое недоумение. Что происходит?! Почему она здесь? Нет, что-то не так… Она слишком напряжена, взволнованна.
Подбегает ближе, замечаю ее заплаканные глаза, а потом раздается мелодичный, голос:
– Ты! Ты забрал ее у меня! – она бьет кулаками в мою грудь, потому что я позволил ей это.
– Нормально объясни!
– крепко обхватываю ее запястья.
Она стоит напротив, в ее глазах таится испуг. Рыдает навзрыд, пытается что-то объяснить. Все мои мышцы напряглись, потому что она рядом. Мне так хотелось коснуться ее бедра. Хотелось утешить, успокоить, крепче прижать к себе. Сказать: «Тише-тише, не плачь». Стоит она сейчас передо мной заплаканная, а я хочу целовать ее в губы, ощущая соленый привкус слез.
Она продолжает сводить меня с ума от непонимания, от волнующей близости, которая сейчас между нами.
– Что случилось? Ты можешь нормально объяснить??
– Они сказали, что ее похитили, мою малютку, - говорит на одном дыхании.
– Это сделал ты? Ты?! – она преданно заглянула мне в глаза.
– Нет. Мы ее найдем. Я найду. Ты должна верить мне, - касаюсь рукой ее изящной спины.
– Верить? Тебе?
– Да, - провожу ладонью по ее волосам. – Доверься мне. Расстояние между нами сократилось до минимума, теперь я мог еще лучше разглядеть бледное, но все равно красивое лицо Ангелины. Анвар, ты спятил. Она пришла обвинить тебя в пропаже младенца, набросилась с кулаками, а я собрался ей помогать. Да,
– Как ты ее назвала?
– София, - рыдания становятся тише. – Моя маленькая Софийка, я не могу без нее. Так все быстро произошло, я даже не успела понять. Ты правда, поможешь мне ее найти?
– Найду. Свое слово держать я умею. С кем она была несколько часов назад? Твоя дочь?
– Со мной, няней...
– Это все?
– Мне нужно было уехать в офис, теперь я никогда не оставлю, никогда…, - Ангелина отрицательно завертела головой.
– Ещё Жанна!
– она громко воскликнула. Она приезжала! Разве это имеет какое-то отношение? С кем проводила время моя малышка? – отстраняется от меня.
– Они должны были что-то, видеть или знать. И даже если не видели, не знали - я вытрясу из них душу.
Беру ее за руку, веду к лифту. Она послушно следует за мной, уже не плачет, только смахивает остатки слез.
Достаю из кармана ключи от авто и снова обращаюсь к ней:
– Мы найдем ее. Обязательно найдем твою дочь.
***
– Ты мне помогаешь… - она говорила, и казалось не верила своим словам.
– А в полиции до сих пор ничего не выяснили, - она крутит телефонную трубку в руках, бросает беглый взгляд на меня.
– Пристегни ремни.
– Я вдавил педаль газа сильнее, мы помчались по автостраде. Яркое солнце слепило глаза, стылый ветер дул в открытые окна авто и развивал ее светлые локоны.
– Точный адрес знаешь?
– Да, я первое время жила у нее, когда приехала…, - сказала она, а затем резко осеклась. – Почему ты мне помогаешь?
– Терпеть не могу сопли, - ударил по рулю и резко затормозил, когда на светофоре загорелся красный.
– Спасибо, – она едва коснулась моей руки, я почувствовал какие холодные у нее пальцы.
– Только вот этого всего не надо, - хмурю брови и вырываюсь от его приятных прикосновений. Мне сложно контролировать себя рядом с ней даже в такой ситуации.
Когда приехали, то сразу прошли в дом, дверь была открыта.
Ангелина что-то говорила, что нельзя вот так врываться, но я не слушал и не хотел слушать, я целенаправленно шел к своей цели.
Она была в своей комнате. Черноволосая, стройная женщина которой не больше тридцати пяти. При виде нас она вздрогнула, округлив глаза.
И я вспомнил ее. Жанна, она тогда была на суде, когда погибла жена Давида. Строила из себя невинную жертву, давала показания и лгала. Я не думал, что придется встретится с ней еще раз.
– Что? Что происходит? Почему вы здесь? – она занервничала, сделав два шага назад уперлась в стенку. Затем из другой комнаты послышался плач ребенка.
Не знаю, почему поверила ему. Когда я неслась сломя голову мне хотелось закричать на весь свет: это он! Он украл моего ребенка. Забрал, похитил – неважно. А потом, когда увидела его глаза, заглянула в их самую глубь почему-то успокоилась. Стало легче, словно на волю выпустили дикую птицу, которую долго держали взаперти.