(не)жена для бандита
Шрифт:
49
— Докторша! Хватит прятаться! Я все равно тебя найду!
Он резко поворачивается в мою сторону и нагибается к полу, правильно поняв, что противник может бросить какой-то предмет в его сторону во второй раз. Мое дыхание перехватывает.
Я ждала кого угодно, но только не Хана. Это человек — самый настоящий противник, самое настоящее зло во плоти, и мне нужно срочно думать, как выбраться из дома, как сбежать незаметно от этого темного, порочного бандита.
— Я знаю, что ты здесь, — говорит он, и в его голосе я слышу превосходство
Оглядываюсь, оцениваю пространство, хотя прекрасно понимаю, что с кухни сбежать незаметной не получится — окно открыто, однако, чтобы до него добраться, нужно залезть на стол, потом на подоконник, и оттуда — во двор. Этот вариант точно отпадает.
Остается только попробовать прорваться к входной двери, которая осталась приоткрытой, но это как пробираться под пулями неприятеля, потому что легко можно стать заметной в антураже дома, где выставлено не так много мебели. Осторожно протягиваю руку вверх, туда, где лежат столовые приборы, и наощупь хватаю первую попавшуюся железную ручку, молясь всем богам, чтобы они не зазвенели, потревоженные неосторожным движением.
Закусываю губу практически до крови, опасаясь, что выдам себя звуком растревоженных столовых приборов в шкафчике.
— Думаешь о том, как я тебя нашел? — слышу почти рядом, и зажимаю рот рукой, чтобы сдержать вскрик, рвущийся наружу от ужаса. Хан, словно тигр, подбирается ближе к жертве, и точно знает, что сможет перекусить глотку мышонку в один миг, а потому совсем не боится, не скрывается, а тянет момент. Ему нравится это — быть властелином положения, и это пугает до дрожи. — Очень легко…
Я на коленках устремляюсь вперед, за угол огромного кухонного стола из деревянного остова, и очень вовремя. Через мгновение там слышится шаркающий звук шагов, и если повернуться, то можно увидеть край черных начищенных новых мужских ботинок.
Мои глаза буквально выходят из орбит, и я дышу ртом, потому что боюсь, что носовое дыхание станет слишком интенсивным, громким, и привлечет внимание хищника. Черрт.
Страшно, очень страшно.
Страх по капиллярам падает от макушки до мизинцев на ногах. Бу-бух, бу-бух, бу-бух — пульсирует сердце в ушах. Одной свободной рукой зажимаю рот, а второй сильнее сжимаю столовый нож и отчаянно просчитываю варианты — удастся ли всадить его тупое остриё в ногу, распоров ступню, и выгадать таким образом несколько секунд форы, или постараться и пригвоздить этим прибором его внутренности к позвоночнику.
От этих кровавых мыслей у меня волосы шевелятся на голове, потому что я осознано думаю, мысленно рассуждаю о том, как может нож пройти сквозь одежду, разорвать кожу и попасть точно в те органы, которые могут отказать сразу же. Перед глазами буквально разворачивается анатомический театр, где красными пульсирующими точками показаны самые удачные места для поражения человека, даже таким ужасным предметом, как тупой столовый нож, предназначенный для котлет.
Университетские знания начинают работать в обратную сторону — если прежде
Кажется, общение с Амиром, его присутствие, его мир, деформировали мое сознание и теперь я постепенно становлюсь на темную сторону жизни…
— Очень и очень легко… — раздается над моей головой. Хан продолжает стоять в самом неудобном месте — он осматривает пространство вокруг с удачной наблюдательной точки — как капитан корабля видит всю поверхность как на ладони.
Сталь ножа в моей руке нагрелась так сильно, что мне хочется отбросить его — кажется, будто бы я держу раскаленный утюг!
Сейчас или никогда…
Сейчас или никогда…
Я чувствую, как пот струйкой стекает по виску. Сердцебиение тахикардичное, давление явно повышено выше критической отметки.
Сейчас или никогда…
Облизнув губу, я сжимаю ручку ножа — своего единственного оружия — сильнее…
— Дамир подарил ему машину с навигатором, который можно отследить где угодно. Доверяй — но проверяй. Я увидел, где он, жена его, Камилла, черт, пронырливая баба, тоже увидела, и вот я здесь! А знаешь, зачем? — он хрипловато рассмеялся, и от этого смеха по моей спине пробежали сонмы мурашек от страха. — Не люблю долгов. А ты мне, докторша, кое-что должна.
Тяжело сглатываю и чувствую, что вся глотка стала неимоверно сухой, как наждачная бумага. На лбу и под носом выступила испарина от этого затяжного страха, конца и края которому нет.
— Давай же, по-быстрому сделаем это и все кончится, — он явно играет, как кошка с мышью. И мне кажется, что он специально стоит именно тут, в этом месте, в двух сантиметрах от меня, чтобы, как вампир, лучше напитаться моим страхом, ужасом, болью всех внутренних органов, сжавшихся в предчувствии неминуемой беды.
Я сжимаюсь, как кошка перед броском вперед, и поднимаю голову.
Чеееерт.
Тут же замираю.
Понимание топит с головой и окрашивает щеки, шею, горло в горячий румянец.
Конечно, Хан не случайно стоит именно тут, у стола, совсем недалеко от меня.
Потому что он видит меня — наблюдает за мной в отражении глянцевого натяжного потолка. Меня саму там не видно, но по отблескам и движущимся теням можно догадаться, что это бесформенное нечто — прячущийся человек.
Медлить больше нельзя.
Я резко выпрямляюсь, вскакиваю, отталкиваюсь ладонью свободной левой руки от пола, придавая себе ускорение, и буквально прыгаю вперед, краем уха слыша радостный мужской вздох, который звучит как гонг для победителя.
Но сломить себя я не дам, я еще повоюю. Я — не жертва, не добыча.
Хватаюсь рукой за его ногу и тут же вонзаю нож в икроножную мышцу — мне нужно заставить его корчиться от боли и не дать шанса успеть, когда побегу отсюда во весь дух. Хан шипит, ругается сквозь зубы и пытается меня ухватить за волосы. Но — вот сюрприз! — его пальцы проезжают по коротким волосам, он не может с первого раза ухватиться за хвост, которого уже давно нет, и это дает мне преимущество в несколько секунд.