Не живи уныло !
Шрифт:
Дворник повторила то, что мне было уже известно от соседки сверху "новый русский", "опека", "иномарка", "никогда не оставался ночевать..."
– Между прочим!- Она вдруг замолчала в начале фразы.
– Припоминаю... Кто-то приезжал. Интересовался. "Кайнак" вы сказали? Он назвал именно эту фамилию.
Я намеренно принизил значение этого факта.
– Должно быть мой друг заезжал. Какой он из себя?
– Солидный пожилой мужчина... Дня три назад. Пойдемте. Татьяна
Она направилась к лестнице. По дороге я узнал некоторые детали. Хотя в квартире жили женщины, квартиру снял турецкий рабочий для подруги, которую он вызвал из Одессы.
– Татьян!- Моя спутница ткнула в дверь ногой.- Открой! Это я. Дело есть...
Дверь открыл сам квартиросъемщик. Темный, коренастый, с усиками.
– Привет горячий...
Турок сносно говорил по-русски.
За спиной у него я увидел такой же, как у соседей, затейливый холл, коридор и часть помещения. Дверь в комнату напротив была приоткрыта...
Внутри я заметил также второго мужчину. Он лежал на кровати, прикрытый мятой простыней, спиной к дверям - широкоплечий, короткий, одежда его висела на стуле сбоку.
Что-то наводило на мысль о том, что в других комнатах в кроватях тоже люди. Там слышалось скрипение пружин, которое не могли заглушить звуки работавшего в отдалении телевизора.
– Ты где, Татьян?
– спросил турок.
Девица появилась сбоку одновременно со стуком спускаемого туалетного бачка, белотелая, крупная. Она одернула на крутых объемистах бедрах халат, под которым ничего не было. Проходя мимо комнаты- с лежавшим в кровати мужиком, девица что-то с порога сказала ему, прикрыла дверь.
Стало ясно. Под присмотром соседки-дворника - под крышей кого-то из ментов тут функционировал небольшой публичный дом для турецких рабочих. Впрочем, Охранно-Сыскную Ассоциацию, которуя я представлял в данный момент, это не касалось.
Я снова попытался навести справки.
– Кайнак...
Турок ничего, вообще, не знал. Это была фигура подставная. Подошедшая девица, выполнявшая при турке роль "играющего тренера", сразу прониклась ко мне доверием. В крепком, даже по виду крупном теле ее была словно сжата упругая пружина, которая только и ждала момент, чтобы стремительно распрямиться.
Лет пятнадцать назад я, наверное, записал бы ее телефон.
Мне - оперу уголовного розыска - казалось тогда, что новую жизнь можно начать с любой физически нормальной молодой блондинкой.
Девица это почувствовала тоже положила на меня глаз.
Моя внешность, не внушившая доверия соседке с лестничной площадки напротив, тут, в бардаке, наоборот, отлично вписывалась в интерьер. Я выглядел как человек принадлежащий то ли к ментам, то ли к криминальной структуре. Худощавый, крепкий, старше своих "хорошо за тридцать", со впалыми щеками, с тусклыми металлическими фиксами в верхней челюсти...
–
– У нее был наполненный мягкий приятный голос.
– Всем проплачено. Ваши уже приходили...
– Постой, Татьян, - Оборвала ее дворник.
– Мы не о том. Помнишь, мужик недавно приходил? Он ведь тоже спрашивал Кайнака. Ты с ним разговаривала. Он свой телефон оставил...
Девица вспомнила.
– Точно: был! Старикан! Разыскивал своего друга. Тот попал в аварию, исчез. Год не видели друг друга...
– Где его телефон?
– дворник поправилва волосы.
– Надо поискать... Вы можете подождать внизу, у дома?
Я стоял у машины.
Переулок и соседние дома располагали к обдуманной неспешности. Темп жизни задавала классическая архитектура зданий, среди которых я не увидел ни одного современного.
Прохожих было немного. Двое мужчин восточной внешности неспеша вошли в дом, из
которого я только что вышел. Они громко разговаривали и вид у них был такой, словно тайные дома свиданий в России были разрешены Государственной Думой.
Вскорости еще два турка прошли мимо меня к дому и один из него вышел. Это был тот, которого я видел на кровате: у него была короткие ноги и толстая шея. Он оглянулся: кого-то искал... Я махнул рукой.
– Чего она сказала?
– Вот. Нашла.
Девица передала для меня небольшой, вырванный из блокнота, листик бумаги. Самой ей выскочить ко мне не удалось: в бардаке наступил час пик.
Бумага была вырвана из фирменного организера. Две буквы: " Э.А.", обозначали инициалы человека, оставившего свой телефон. Без сомнения, имя гостя было
"Эдуард"... Других имен на "Э" я не встречал. Не "Эммануил" же! И не "Эмиль"?!
Я сел в машину.
Судя по начальным цифрам телефон был установлен в Центре. Человек этот, как и я, разыскивал Кайнака в бардаке по Трехпрудному переулку.
Тут же из машины, по "сотовому" я набрал его номер. В трубке послышались долгие гудки. Никто не ответил.
Итак: Кайнак в доме не проживает, домовая книга сожжена, адреса нет. Нет печки, от которой танцевать...
Я вернулся к вырванному из блокнота листку. Теперь по номеру телефона следовало узнать фамилию и местожительства таинственного "Э.А."
Бывшему милицейскому розыскнику, каким я оставался по жизни, это не составляло труда. Для начала требовался кто-нибудь из прежних корешей по к о н т о р е.
Я позвонил приятелю в родное Управление.
– Здоров! Как вы там все?
– А то не знаешь?!
Я все знал. Дел, как всегда, под завязку. Так много, что нет смысла браться за какое-то одно. Лучше уж ждать следующее, которое, может, сделать ненужными все не имеющие перспективы нынешние шевеления. Еще мы прошлись по начальству.