Не зная пощады
Шрифт:
Выпив еще стаканчик-другой, отправился наверх переодеться. Карга пожалует к ужину, нужно подготовиться.
Ближе к вечеру раздался стук в дверь. Я уже находился в холле, встречая почтенную брюзгу. Тетка протянула ко мне подрагивающие ладони и поцеловала в склоненную голову.
— Дорогой Реналь, как я рада была получить твое письмо. Как замечательно, что ты внял моим уговорам и выбрал себе достойную девушку.
— Да, тетя. Ваш совет был удивительно мудр.
Про себя я искренне потешался над создавшейся ситуацией. Нет ничего смешнее, чем разыграть из себя этакого влюбленного простачка, которого поймала на крючок обычная бродяжка. Тетка будет локти кусать от злости, что не додумалась сама выбрать для меня жену. Вот только поделать ничего не сможет и как миленькая
Я выпрямился, нетерпеливо поглядывая в сторону лестницы.
— Где же твоя жена, отчего не встречает?
— Она пришла сегодня в сильное волнение и весь вечер прихорашивается, хочет произвести на вас приятное впечатление. Эй, Дин, — позвал я слугу, намереваясь приказать тому притащить свою супругу в холл сию же минуту, но в этот миг на самой вершине лестнице показалась женская фигурка. Девушка торопливо спускалась вниз, очевидно действительно торопясь встретиться с нашей будущей благодетельницей.
Я окинул быстрым взглядом новый наряд, а потом обвел ее фигуру уже более пристальным и медленным взором. Да не может этого быть! И вот такое сокровище она скрывала под своими серыми балахонами? Как же я не приметил раньше? Взгляд ощупал крутые бедра, угадывающиеся под легкой зеленой материей, тонкую талию, которую, казалось, можно обхватить двумя руками, более чем притягательную грудь, подчеркнутую достаточно смелым декольте, скользнул выше к забранным наверх каштановым волосам, отдельные локоны которых касались ее белых нежных щек и тонкой шеи. И снова ее лицо показалось знакомым. Оно оказалось гораздо красивее, чем мне представлялось вначале. Определенно, достойный наряд может подчеркнуть красоту, с этим не поспоришь. Одно лишь слегка омрачало общее впечатление от приятной, радующей глаз наружности юной жены — это более чем болезненная бледность ее кожи и чересчур быстрое, немного поверхностное дыхание, словно что-то сдавливало ее грудь. Может, шнуровка платья слишком тугая? Хотя чему я удивляюсь, она ведь сразу сказала, что отличается слабым здоровьем.
— Мой милый, представь нас, — тронула меня за локоть тетка, возвращая обратно на землю и отрывая от приятного созерцания.
Я протянул жене руку, помогая спуститься с последней ступеньки, и уловил легкую гримасу недовольства, промелькнувшую в уголках чуть сжавшихся губ. Интересно, что ей не нравится?
Мы направились в столовую и расположились за накрытым столом. Тетушка Реналя пристально изучала жену племянника, периодически недовольно поджимая губы. Я ощущала себя крайне неловко, но винить за это было некого. Если бы взяла ситуацию в свои руки, используя чары, поддалась уговорам теней, то не было бы сейчас этой двусмысленности. Вместо мужа я получила бы покорного раба, а так… так рядом со мной оказался чужой и опасный мужчина. Почему опасный? Да потому что я заметила его взгляд, которым он рассматривал меня, одетую в это новое платье. Он и сейчас кидал в мою сторону короткие задумчивые взоры.
Платье, бесспорно, было очень красивым. Вниз надевалась тонкая удлиненная белая туника с обтягивающими узкими рукавами и золотистыми манжетами, сверху шел зеленый наряд из весьма дорогой, но легкой ткани, а верхние короткие рукава спадали широкими клиньями вниз, открывая нижние. Талию перехватывал золотой пояс с плетением из зеленой кожи, а лиф на шнуровке позволял выгодно подчеркнуть грудь. Все это было слишком непривычно для меня, я всегда предпочитала носить просторные серые платья с глухим воротом и широкими рукавами, а теперь пришлось выставить себя во всей красе.
Я вдруг вспомнила, что произошло тогда со мной в лесу, пока рядом был Вильдан. Вспомнила, как его полный страсти взгляд разбудил вторую сущность, как перехватывало дыхание, стоило посмотреть на него, как ждала и боялась, когда же исполнится то, что обещали потемневшие от желания синие глаза. Сейчас я опять испугалась. Вдруг ведьминское естество вновь
Задумчиво ковыряя вилкой в тарелке, я опустила голову, чувствуя изучающий взгляд мужа и недовольный — его тетушки, вспоминая слова Арики о том, как ведьмы выбирают своих мужчин. Что-то должно привлекать в мужчине: сила, красота, ум. Что пробудило мою страстную натуру в том заброшенном доме в лесу, оставив абсолютно беззащитной перед натиском инквизитора? Почему Вильдан, которого я дико боялась, смог соблазнить и добиться ответного желания? Вдруг каждую ведьму привлекает нечто свое, то, что близко именно ей? Какая черта в Вильдане понравилась лично мне? Сила и внешняя привлекательность есть и в Ренале, но перебирая в уме эти качества, я не чувствовала волнения. Я продолжила составлять про себя некий список характерных черт, присущих инквизитору: жестокость — точно не привлекала, настойчивость, ммм… — нет, я не отношусь к таким женщинам, далее — сила воли, импонирует, но… Нет. Отвага, смелость, решительность, беспощадность, что еще… Благородство… Вот оно! Сердце вдруг екнуло. Благородство у Вильдана? — задумалась я. А ведь правда! Он ни разу не притворился тем, кем не являлся на самом деле, даже сразу предупредил, что собирается сделать, и точно никогда не вонзил бы влюбленной женщине нож в спину. Так вот что восхитило в нем тогда!
— Что же вы ничего не кушаете? — раздался старческий голос, отвлекая меня от раздумий.
Быстро подняв голову, я натолкнулась на недовольный взгляд старухи.
— Выглядите нездоровой.
— Уверяю вас, я в полном порядке.
— Тетушка, у моей супруги несколько хрупкое здоровье, но морской климат поможет его укрепить.
— Я могу понять, Реналь, почему ты выбрал эту привлекательную молодую особу в жены. Но вы, милочка, соблазнив моего племянника, в состоянии ли подарить ему наследника?
Думаю, мои глаза слегка потемнели в этот миг. Она ждет наследника? Конечно же ждет! А что он? Дал слово не трогать меня, говорил, ему все равно, зато весь вечер рассматривает так, словно готов уложить сию минуту прямо поверх этого обеденного стола. Кажется, я сама создала себе неприятности. Из огня да в полымя. Кинулась спасаться от инквизиторов за широкой спиной мужа, намеренно выбрала того, чью судьбу могла изменить без зазрений совести, а теперь… теперь крупно влипла! Захотелось саму себя отругать. Выйти замуж за подлеца и полагать, что он сдержит слово… Какая глупая наивность! Пусть я не имею абсолютно никакого опыта в отношениях с мужчинами, но это не извиняет подобной глупости. Хотя я была уверена, что не привлеку его физически. На меня никогда раньше мужчины не обращали внимания, а единственный опыт близости был лишь следствием желания обрести медальон.
Со вздохом я промычала в ответ нечто невразумительное и поскорее впилась зубами в жареную гусиную ногу.
После обеда Реналь подошел и помог подняться со стула. Сделав вид, что решил проводить меня в гостиную, мужчина воспользовался моментом и, склонившись к уху, произнес:
— А вы не слишком преуспели в том, чтобы ей понравиться.
Я только головой тряхнула, отстраняясь. Мог бы и не напоминать. Я собираюсь соблюдать те условия, на которых заключен наш брак.
В гостиной Реналь усадил меня рядом с тетушкой на диван, а сам отошел к столу с напитками, оставив нас в некотором роде наедине.
— Расскажите о себе, милочка. Где ваша семья?
— У меня никого не осталось.
— Но ведь был кто-то? Где вы жили, кто ваши родители?
— Мой отец был почтенным торговцем в городе Вильемки, а мать я никогда не знала, поскольку она умерла во время родов. Мы с отцом жили одни и ни в чем не нуждались. Вот только в последние годы, сделав ряд неудачных вложений, он оказался в долгах и вынужден был распродать все имущество, чтобы расплатиться с ростовщиками. А потом в один злосчастный день, когда полностью поглощенный собственными неудачами и переживаниями отец переходил улицу, не обращая ни на что внимание, его сбила карета, и на следующий день он тихо скончался в собственной постели.