Небесный скиталец
Шрифт:
Я попятился за дерево.
— Пошли, — сказала Кейт, — надо покончить с этим.
— Не уверен, что это хорошая идея.
Она вышла вперед, мне не было никакого смысла одному отсиживаться за пальмой, и я зашагал рядом с ней.
— Привет, — весело помахала им Кейт. — Я ужасно извиняюсь. Вы меня ищете? Я не хотела будить вас, Марджори, вы так потрясающе мирно спали, а я знаю, как вы не любите, когда вам мешают вздремнуть.
— Кейт, где, скажите на милость, вы были! Я с ума схожу от волнения!
— Не сомневаюсь. Я пошла прогуляться, сначала вдоль берега, а потом
К этому времени взор мисс Симпкинс обратился на меня, тяжелый, будто наковальня.
— И он был с вами, не так ли?
Капитан приближался, заложив руки за спину и глядя на нас.
— Конечно, — сказала Кейт. — Он сопровождал меня.
— Капитан Уолкен! — возопила мисс Симпкинс. — Это совершенно непристойно. Не думайте, будто я не вижу, что здесь происходит. Ваш юнга навязывает свои ухаживания мисс де Ври!
Услышав такое, я залился краской.
— Ничего подобного он не делал, — жестко парировала Кейт. — Я попросила его сопровождать меня во время прогулки в лес, и он любезно согласился в свободное от вахты время. Он достойно представлял свой корабль и своего капитана.
Гнев мисс Симпкинс не стихал:
— Я уверена, капитан Уолкен, что экипажу запрещено вступать в неформальные отношения с пассажирами.
— Мне кажется, мисс Симпкинс, — ответил капитан, — что мистер Круз лишь старался исполнить пожелание пассажирки. Хотя, возможно, было бы более благоразумно оставаться в пределах видимости корабля.
— Именно так и говорил мистер Круз, — согласилась Кейт. — Он был очень благоразумен. Это была моя идея — забраться поглубже в лес. Прошу прощения, Марджори, за причиненное беспокойство.
— Вас не было несколько часов! — запротестовала компаньонка, запуская руки в свою шевелюру, словно та собиралась вот-вот слететь с головы.
— Мисс де Ври, — сказал капитан Уолкен, — возможно, для всех будет лучше, если вы станете впредь держаться поближе к кораблю, как вы полагаете? Пощадите нервы своей компаньонки — и родителей, без сомнения, тоже.
Кейт взглянула на меня:
— Мистер Круз, большое спасибо за то, что сопровождали меня, и прошу извинить за неприятности, виновницей которых я стала.
— Не стоит благодарности, мисс де Ври. Добрый день, мисс Симпкинс. — Я поклонился ей и пошел к кораблю. Капитан Уолкен шагал рядом.
— Я не ошибаюсь, это ваше первое опоздание на вахту, мистер Круз?
Уши мои вспыхнули.
— Да, сэр.
— После событий прошлой ночи следовало бы немного поспать.
— Я знаю, сэр. Но я не смог уснуть.
— Понятно. Но вы нужны нам целым и невредимым, мистер Круз. Вы слишком ценны для нас, чтобы вот так исчезать из поля зрения. Я не вижу необходимости заносить информацию о случившемся в ваше досье. Можете заступить на вахту.
— Благодарю, сэр.
Он мог поступить со мной гораздо строже. Опоздание на вахту на борту воздушного корабля было делом очень серьезным, и обычно такое заносилось в ваши бумаги. Капитан прошел вперед, потом обернулся:
— Ах да, мистер Круз, у меня есть для вас хорошая новость.
— Сэр?
— Нам хватит гидрия,
Ну и каторжная же это была работа — облегчать корабль. Офицеры и капитан уже подготовили целый список. Нам надо было избавиться от тысяч килограммов, и начинать, понятно, нужно было с грузовых трюмов. Створки люка были распахнуты, и шлюпбалки качались вверх-вниз, опуская на песок ящики. Потом мы должны были вручную оттащить их. У нас не было ни подъемников, ни тележек. Попробуйте сами вместе с горсткой помощников поднять тяжеленный ящик, когда ноги утопают и вязнут в песке, полуденное тропическое солнце обжигает вам шею, а ваши ладони стали такими скользкими от пота, что вы боитесь упустить груз. А потом вы бредете, пошатываясь, под защиту деревьев, чтобы там составить эти ящики как можно ближе друг к другу.
И все же каждый килограмм, поднятый мной, означал, что «Авроре» стало на килограмм легче. С каждым снятым нами ящиком она чуть-чуть выше приподнимется над песком. Матросы трудились, точно рабы на галерах, заделывая течи в газовых отсеках и все еще продолжая ставить заплаты на внешнюю оболочку корабля. Теперь была моя очередь помочь врачевать корабль.
Ноги мои гудели. Я помог спустить на песок очередной ящик и склонился над ним, пытаясь восстановить дыхание. На боку по трафарету была сделана надпись: «Резиновые шланги Мак-Гахерна». Это был уже пятый такой, и кто бы мог подумать, что он окажется таким тяжелым. Я почти разозлился. Мы тут надрываемся, таская ящики с бесполезными резиновыми шлангами. Кому вообще нужно столько резиновых шлангов?
— В чем дело? — спросил Баз, взглянув на меня.
— Резиновые шланги, — прорычал я.
— Глупо, понимаю, — фыркнул он, и мы потащились к кораблю за следующим ящиком. По всему пляжу пассажиры потягивали коктейли и охлажденные фруктовые соки. Не часто мне больше хотелось прислуживать, чем работать на корабле, но теперь эта мысль казалась привлекательной. В стороне от основной группы я увидел Кейт. Она вытащила свою камеру и установила ее на треногу. Камера смотрела в небо, и к ней был присоединен какой-то большой длинный объектив, наверно телескопический. Заслоняясь рукой от солнца, Кейт разглядывала бледно-голубое небо. Я знал, что она ищет, и тоже посмотрел ввысь, но не увидел ничего, кроме легкого облачка.
Упитанный джентльмен с встопорщившимися усами стоял возле люка грузового отсека, наблюдая заразгрузкой. Он торчал там уже некоторое время, покуривая вонючую сигару. Теперь он ткнул похожим на сосиску пальцем в ящик, который шлюпбалка как раз спускала вниз.
— Эй, вы, поаккуратнее с этим, — приказал он, извергая ядовитый дым. — Здесь личное имущество. Антиквариат. Я не желаю, чтобы его повредили. Он как новенький.
— Мы будем максимально осторожны, сэр, — пообещал Баз.
— И послушайте, мне не нравится, куда вы это ставите. Это нельзя оставлять вот так, без укрытия. Мои антикварные вещи покоробятся от жары и выгорят на солнце!