Небо № 7
Шрифт:
— Если мальчик, то давай как папу. Ему будет приятно!
— Вечно ты со своим небожительством!
Мама позвонила Эмилю и обрадовала его хорошей новостью. Тот кричал, что практически удвоил библейский результат. Ведь он станет дедом, не будучи отцом (как думает мама и как знаю я).
— А в Лондон слетай, поживи там пару месяцев — я к тебе вылечу в ближайшее время. Тебе нужно сменить атмосферу.
— Знаешь, что я на днях поняла?
— Ау.
— Что плачу под русский гимн.
— Ты мне лучше
— Он дешевле и потом не хочу встречать Новый год без Макса. В праздники начинаешь чувствовать себя особенно одинокой.
— Ты уже не одинока.
Об этом я не подумала. Однако прикинула, что до 2026 г. я полностью буду прикована к несовершеннолетнему чуду. Но мне нравилась подобная занятость, она не подразумевала неприкаянного слоняния по задворкам мира.
— Давай елку нарядим!
Весь вечер мы наряжали елку, вешая на нее старинные фамильные игрушки, рассматривали папины фотографии и рассказывали о нем Эмилю.
Он понимал, что ему придется стать дедом. Может, поэтому с тех пор он отращивает бороду…
— А вы сами где будете отмечать Новый год?
— Видимо, на пути из Шереметьево-2 домой. Вечером только с Брушевскими в ресторане посидим. Пойдешь с нами?
— Нет, не хочу видеть ничего, что напоминает о Максе.
— Как знаешь!
Ладно, мне следует паковать чемоданы. Главное, по ошибке не положить туда прошлое. Таких перегрузок не выдержит ни один самолет.
Солнце
Пусть всегда будет
Широкий простор для мечты и для жизни,
Грядущие нам открывают года.
Нам силу дает наша верность Отчизне.
Так было, так есть и так будет всегда!
Мне нужно было выходить через сорок минут из дома. Самолет ждать меня отказывался, как и аэропорт работать по особому расписанию.
На лестничной клетке пахло оливье. На балконе — петардами.
Фима уныло спал на кожаном диване, понимая, что из-за салютных перестрелок ему предстоит бессонная ночь. Он пообещал мне больше не блевать на ковер.
Я упаковала чемодан. Покидала я Москву налегке — я понимала, что скоро начну набирать килограммчики и придется обновлять гардероб, честно говоря, пополнять гардероб всегда приятно.
— Машка, у нас неприятности, — молвила мама.
Что еще можно было ждать от вечернего звонка родителей в новогоднюю ночь?
— Что случилось?
— Водитель, который должен был нас отвезти из Абрамцево в Москву, не приехал, будь он неладен, мы не знаем, как выбраться! Дома есть запасной комплект ключей от машины, ты езжай и оставь ее на стоянке — только место запомни, мы скажем, что парковочную карту потеряли и завтра заберем.
— Ладно, с Новым годом, мам!
—
Мама отменила все встречи и поездки по регионам до февраля и решила посвятить время мне. Точнее уже нам.
Я решила, что ноутбука и денег будет вполне достаточно, добавила ко всему паспорт, трусы и домашний костюм. Поцеловала Фиму и поехала спешащей навстречу шампанскому в аэропорт.
Была сильнейшая метель.
Это самая снежная зима из всех, что я помню. Казалось, небо хочет превратить нас в пломбир. Из Сахары слепит вафельный рожок. Мне захотелось съесть целый мир, он казался мне очень аппетитным.
Это еще одно сомнительное приложение к беременности.
На выезде из Москвы меня остановили.
— Можно, пожалуйста, ваши документы! — Меня окружили сразу несколько сотрудников правоохранительных органов.
Я была уверена, что сейчас они заставят меня подуть в трубочку — они, мне кажется, перед Новым годом берут кредиты и потом досрочно гасят их из средств, заработанных в новогоднюю ночь.
Это такая ночь, что алкоголя в крови нет только у беременных.
— Выйдите, пожалуйста, из машины, руки за голову! Эта машина несколько часов назад была заявлена в угон.
— Да вы что, издеваетесь! Возьмите документы и проверьте. Это недоразумение какое-то. Ей-богу, посмотрите, у меня в сумке билет на самолет — я опаздываю, отпустите меня, пожалуйста.
Второй сотрудник взял с заднего сиденья мою сумку. Улыбнулся, увидев имя в паспорте.
— Ну что, поехали в отделение, будете давать показания!
Как в американских боевиках мне был разрешен только один звонок — оперуполномоченный Орлов отобрал у меня мобильный еще в милицейской «Тойоте». Странно, я думала, что они в основном на «Фордах» разъезжают.
У меня есть один звонок.
Кому позвонить?
Ответ, который напрашивался сам собой, — семь цифр Макса. И быть ему обязанной до конца дней? Пустить псу под хвост те слезы и стенания, одинокий Новый год и бытье стаканов об пол от боли?
Нет, уж лучше за решетку.
Друг из Бронкса? Я не могу — у них и так сейчас слишком много проблем. Да и после того, что случилось — у меня нет моральных сил ему звонить. Однако я пересилила себя и позвонила. Длинные гудки. Еще длиннее. Тогда, когда он нужен больше всех на свете — он просто не слышит, считая, что я звоню по мелочам.
Мама? Нет, маму я люблю, ей я звонить не буду.
И когда я решилась позвонить Максу, я ударила себя по рукам… Одумалась.
— Прости, что звоню в такое время — тут такая история… — Я собранно и сдержанно обрисовала ему ситуацию. — Ну сам посуди, как может наша машина быть в угоне???