Небо № 7
Шрифт:
Было без пяти минут двенадцать — я так и не сдвинулась с места, сидя с ногами на пассажирском сиденье, игнорируя входящие вызовы. За рулем моей жизни было пусто.
Снегом завалило всю машину — я была припаркована в своей реальности, и никто из прохожих не видел меня. Я покидала реальность, зарываясь в сугробе мыслей.
У меня было время до понедельника решить, что делать. Срок еще позволял сделать безоперационный аборт — так называемый «укол смерти».
Растить ребенка одной? Когда я
И спросит, почему Макс ушел. И мне придется сказать правду. И нести этот крест, но руки для такого креста я пока не накачала.
А будет ли потом шанс?
Наверное, будет…
Многие женщины делают аборт. И потом рожают. Живут и улыбаются.
Я не заметила, как наступила полночь, и также не заметила, что весь вечер я прослушала «Русское радио». А там каждую полночь играет Гимн России.
Как будто Новый год, включила «дворники», и в одном из бликов даже углядела поздравляющего Президента. Почему-то Ельцина. Который тоже мигрировал на Небо № 7.
Я решила в понедельник сделать аборт и улететь в Лондон.
Как, наверное, большинство женщин, попавших в подобную ситуацию, я никому не сказала о случившемся и даже не стала рыться в Интернете в поисках информации. Ну что будет, если я увижу все это в картинках?
Нервный срыв?
А что изменится?
Я застыла в молчании выходных.
И тайном ожидании звонка от отца ребенка.
Мама с Эмилем как всегда уехали к Брушев-ским в Абрамцево, они, наверное, рассказали Нонне, что я в среду улетаю.
Мне кажется, за этот приезд в Москву я стала старше на жизнь.
И ошибок совершала на три чистки кармы.
Странно было думать, что через несколько дней Новый год. Время пролетело слишком быстро — мне иногда кажется, что только пилоты реактивных самолетов могут понять ток минут.
Мы не наряжали елку — Эмилю все время было лень доставать игрушки с верхней полки в гардеробной, а маме — протирать пыль с елки.
Понедельник наступил согласно правилу, что «пиздец (как и все хорошее, что со мной случается) подкрался незаметно».
И был таков.
Телефон звонил не переставая. Это же понедельник — а это значит, что диалогисты внесли свои поправки по сценарию, а в издательстве уже выбрали редактора. Все хотели успеть запустить свои механизмы до праздников. Потому что в новогодние праздники город вымирает.
Москоу-мамонт.
Звонили знакомые номера, и не только. Не переставая. Хотя как моему телефону перестать звонить, если кнопка «выключить» не работала и отрубить его можно было, только вынув блок питания. Мои руки слишком дрожали, чтобы произвести данную процедуру
Звонили не те люди.
Мне нужен был один.
Позвонит до 15.00 — не зайду в этот кабинет. Я загадала на его звонок, Макс должен позвонить, он обязательно почувствует и позвонит.
Без пяти минут судное время.
Дурацкое это слово — аборт.
Как в песне про волны, которые бушуют и плещут, и по неясным причинам «бьются о борт корабля». При чем тут дети, аисты и мужчины?
Я слышала о статистике абортов с тринадцати лет, но почему-то никогда не вписывала себя в группу риска…
За час до судного времени я все же решила сказать маме о том, что собираюсь сделать, не аргументируя, просто тихо прошептала, что мне было очень страшно. Она кричала в трубку, что кинула машину в центре и бежит ко мне на метро, просила перенести на час и еще подумать.
Мне казалось, что если очень сильно думать, то он обязательно перезвонит.
Выключен или недоступен. Потом автоответчик.
Рядом на столе лежал «Коммерсант» — в нем статья про отца моего ребенка.
Моего. Твоего.
Он ничей.
Его не будет.
Я повернула ручку кабинета.
Стоит ли рассказывать, с какой скоростью проносится жизненная история в такие моменты? Сколько-сколько воспоминаний в секунду?
На днях Новый год.
Елки не будет, и ребенка… Ребенка тоже не будет.
Мама внеслась в клинику с криками, что отнимет у них лецензию и перестреляет всех врачей.
Я улыбнулась и засмеялась.
Зашла в кабинет ко врачу и тихо сказала:
— Я буду рожать! Скажите мне, как себя вести, что есть и чего не делать!
— Вы уверены?
— Разрыв с мужчиной моей мечты — еще не повод лишать маму внуков.
Но если родится девочка, Эмиль с ней будет гулять только в моем присутствии.
— Ну это надо было так вляпаться, — жаловалась я маме за обедом в «Гоголь-моголе»!
— А я так рада!
Мама улыбалась, гладила меня по плечу и волосам, подливала чая в чашку… Мы в кои-то веки нашли тот тактильный контакт, который потеряли еще в детстве.
— Я рада, что у нас появится новый член семьи! Неужели мы втроем не воспитаем из ребенка человека?
Я сразу подумала над характерами меня, мамы и Эмиля, ужаснулась, поморщилась и поняла, что предстоит много веселого, упоительного, страстного.
— Мам, мне же будет очень тяжело устроиться по жизни!
— Твой отец когда-то сказал, что чем в более сложную ситуацию попадает человек, тем больше человеческих качеств приобретает и тем большего добивается. Кто знает? Зато теперь ты знаешь, что не имеешь права сдаваться. Ты хотела быть сильной — тебе придется.
— Как назовем?