Небо и земля. Том 1
Шрифт:
— Да.
Сегодня утром Айрамир просипел: "Привет" и самостоятельно съел завтрак.
— Это хорошо. Если хочешь, я устрою баню. Попаришь ребенка, и остатки хвори выйдут.
Предложение господина подполковника ошарашило и застало врасплох. Айями растерялась, а он нахмурился. Ей вдруг пришло в голову, что А'Веч воспримет отрицательный ответ как оскорбление. Потому что не привык к отказам.
— Спасибо, — промямлила Айями. — Но боюсь, мы, амидарейцы, не приспособлены к бане. Говорят, там очень жарко.
— Кто
Почему-то Айями решила, что он не обрадуется, услышав имя Имара.
— Уборщицы рассказывали, — выкрутилась она. — Мы, амидарейцы, предпочитаем принимать ванну или душ. Из-за высокой температуры заходится сердце, и возникает опасность инфаркта.
— Откуда ты знаешь, если не пробовала? — спросил А'Веч недовольно.
— Думаю, к бане нужно привыкать так же, как человек привыкает к холодной воде, закаливаясь. То есть постепенно. Ведь мы, амидарейцы, менее выносливы, чем вы, даганны.
— Так и есть. Нас с младенчества приучают переносить жару и холод, — согласился он с оттенком самодовольства.
Маленькая лесть утихомирила А'Веча. Как вода затушила с шипением уголек — еще не раскаленный, но уже горячий. "Он вспыхивает, когда ему идут наперекор" — отметила Айями.
— Мое предложение в силе. Если надумаешь, я скажу, и баню нагреют до комфортной температуры. Домой отвезут на машине, не успеете застудиться.
— Спасибо, я обязательно подумаю, — отозвалась Айями неуверенно.
Её придавил организационный размах. Господин офицер щелкнет пальцем, и для амидарейки натопят баню — странный дом без окон и с трубой, а после отвезут с дочерью домой на автомобиле. Это больше, чем забота о больном ребенке. Это молчаливое признание того, что Айями — не только чужачка-подчинённая, но и женщина, к которой проявляет особое внимание второй заместитель полковника. Согласившись с его предложением, она согласится принять его ухаживания со всеми вытекающими последствиями. Об этом узнает гарнизон, узнает город, узнает Эммалиэ. Горожане будут злословить за спиной и не упустят случая вылить на голову помои из окна.
Пока не поздно, нужно объясниться с господином А'Вечем вежливо, не оскорбив его достоинства.
Хорошая мысль, но Айями молчала, проглотив язык. Потому что правильные слова как назло не шли на ум. Дома она обдумает речь, прорепетирует и постарается убедить А'Веча в нескромности поблажек, предоставленных амидарейской переводчице.
А обдумывать и репетировать не потребовалось.
Вечером Айями, прихватив пачку крупы, отправилась к Оламирь. Надо же расплачиваться, пусть долг и отсроченный.
— Не торопишься, подруженька, — хозяйка небрежно бросила крупяной брикет на трельяж.
Она пополнела. Обесцветила волосы, став снежной блондинкой. А брови, наоборот, жгуче чернила и пририсовала родинку над губой.
— Возникли
— Не затягивай. А то мне начинает казаться, что специально медлишь. Не надейся, что забуду. У меня память длинная.
— Я держу слово, — ответила Айями раздраженно.
Оламирь поправила завитой локон, и на пальце сверкнул камень.
— Нравится? — вытянула она руку. — Как тебе? Это аметист.
— Впечатляет.
— В следующий раз полюбуешься на сережки. К тому времени привезут, — Оламирь с нежностью погладила граненый камешек в оправе. — Смотри и учись, как нужно правильно обрабатывать ухажера.
Определенно, полковник О'Лигх стал новым поклонником. И, к тому же, восторженным, судя по размерам кольца.
— Дорогой подарок, — согласилась Айями. — Твой кавалер щедрый.
Хозяйка прищурилась, оглядев гостью с головы до пят.
— Надумала отбить? Не сможешь. Силенок не хватит.
— И не собираюсь, — пожала плечами Айями и повторила слова соседки: — Не знала, что даганны умеют ухаживать.
— Умеют. Найдешь подход к мужику, и он у тебя в кармане. Вот я нащупала нужную струю, и зам полковника ест с руки как дрессированный. Знаешь такого?
— Видела пару раз, — ответила Айями через силу.
— Не вздумай строить ему глазки. Любого, кто перейдет мне дорогу, давлю, не раздумывая, — предупредила Оламирь.
— И не собиралась, — повторила Айями. — До свидания.
Стало быть, они не расставались, и А'Веч не мелочится на подарки для своей дамы. Где он добывает драгоценности? Наверное, конфисковал у арестованных или получил свою долю при разграблении столицы. Будучи школьницей, Айями не раз листала в читальном зале библиотеки атлас "Сокровища амидарейской культуры" и разглядывала на фотографиях ювелирные украшения невиданной красоты. Мерзко носить побрякушку, снятую силой с чужой руки, и не менее низко дарить зазнобе драгоценности, принадлежавшие когда-то амидарейской казне. Цинизм и мародерство.
— На тебе лица нет, и глаза блестят, — встревожилась Эммалиэ. — Заболела?
— Устала.
— Выпей чаю с лимоном, в нем много витаминов. И определись с подарками от руководства. Принимать их становится неприличным. Поговори с господином А'Вечем. Объясни, что они ко многому обязывают.
— Да, я так и хотела, — вздохнула Айями.
Сегодня она помолилась как положено — на коленях перед образами. Основательно, не менее часа. Заодно прочитала молитву за отрезвление, избавившее от абсурдных фантазий. Как пить дать, святые помогли, сняв шоры. Подумать только, Айями чуть не забыла о том, что господин подполковник — враг. Чужак. Захватчик, оккупировавший родную землю. Айями, должно быть, сошла с ума, вообразив, что в его внимании кроется нечто большее, чем беспокойство о выполнении нормы переводов.