Небо нас ненавидит
Шрифт:
Лошадей было жалко — они не успевали даже вскрикнуть и просто проваливались в клубящийся мрак. А люди вопили, вскидывали руки, пытались вырваться из чёрной лужи, рубили её клинками — и таяли в ней без остатка.
Было видно, что они ещё ни разу в жизни не видели такого оружия и совершенно не представляли, как от него защититься.
Тем временем показался и сам Арад-Нинкилим. Он просто шёл в сторону лошадей, в одной руке мешок, в другой — ещё один чёрный шар. Жрец подбрасывал его и ловил, словно тяжёлое, сверкающее яблоко.
Квендульф напомнил себе, что после битвы, если живы останемся,
Стражник, посланный за лошадьми, уже успел взять под уздцы серого. Он повернулся и увидел юного жреца. Рука потянулась к мечу — если на коне, оружие не сильно эффективное. Но потом перевёл взгляд на чёрное облако, что пожирало его братьев по оружию и он убрал руку с рукояти. Присвистнул, отпустил поводья — и поскакал в сторону города, как можно быстрее и не оглядываясь.
Лошадь смотрела ему вслед понимающими глазами.
Арад-Нинкилим подошёл к ней, опустил зловещий шар в мешок и погладил лошадь по пепельно-серой морде.
Тем временем усатый командир отряда наконец-то смог успокоить своего коня. Чёрный дым уже таял под жарким солнцем. Усатый попытался определить, кто не пострадал и сколько людей у него осталось, — но тут его бок прошила спица огненной боли.
Он захрипел, схватился за поводья покрепче, повернул голову в другую сторону — и увидел оскаленное лицо Квендульфа. В руках у северянина по-прежнему была длинная сверкающая рапира — и почти половина её уходила в его тело.
Командир попытался отстраниться, как-то соскочить с этого чудовищного ветрела — но Квендульф знал, что делает и проталкивал смертоносную сталь всё глубже и глубже.
Ещё одна вспышка в океане боли. Клинок вышел с другой стороны.
Оскаленное лицо северянина с прилипшими прядями светлых волос было совсем близко. Он посмотрел врагу в глаза и прорычал на своём чудовищном наречии:
— Достал я тебя! Видишь? Достал!!
Командир не понял его слов. Но понял, что это смерть. Он закрыл глаза и успел пробормотать молитву, прежде чем огненное море боли поглотило его навсегда.
Глава 23. Ирканские тигры
41. Арад-Нинкилим, маг
Они ехали вдоль реки Хиддекель, словно рыцарь и верный оруженосец — в книгах вроде той, что читал Ладислав, оруженосцы часто бывают и магами. Пока они были в пути, Арад-Нинкилим рассказывал о невероятных вещах.
Раньше, до потопа, болот было меньше, а корабли строили огромные, размером с не очень большой город. В те времена от Итуругналя можно доплыть до райских земель, где в долинах бьют фонтаны, а под их радужными струями расцветают белые цветки бессмертия. Во всяком случае, раньше было можно. Теперь на месте Итуругналя только руин, где живут лишь змеи и скорпионы.
А другие говорят, что это неправда и ещё до потопа Итуругналь разрушили зелёные дети. А настоящий рай расположен не на юге, а за дикими горами севера. Но не в Уккаре, а на другой стороне, где истоки четырёх великих рек
Кроме рая, в тех горах можно отыскать драгоценные опалы, ароматный кустарник
А вот государственное устройство тогда было такое же, как сейчас. И когда выживших после потопа стало больше одной семьи, они разделились, как и прежде, на жрецов, воинов, ремесленников и рабов.
— Но почему они разделились? — спросил Квендульф.
— Потому что иначе не бывает.
— Разве люди не братья? После потопа это же было всем ясно..
— Люди — братья, — ответил Арад-Нинкилим, — Но ты, похоже, не понимаешь, что это значит. Скажи, тебя есть брат или сестра?
— По матери — нет. По отцу — не знаю. Мы с отцом толком не общались. Наверное есть, только это его законное потомство. Они едва ли хотят меня знать.
— Хорошо, буду объяснять на простых примерах. Вот представь себе двух братьев. Один из них непременно будет старший, другой — младший. Это простейшая логика, тут даже силлогизмы учить не надо. Теперь подумай, что могут делать друг для друга. Старший заботится о младшем, защищает его, заботится о его воспитании. А младший во всём слушается старшего и помогает ему в разных делах. Жрецы и горожане — это то же самое. Горожане служат жрецам, выполняют их указания — а жрецы читают по звёздам, как правильно обустроить жизнь горожанина. И вместе они — одна семья.
— А боги — это как предки?
— Совершенно верно. Теперь смотри — раз в каждой семье есть старшие и младшие, один из них непременно отыщется самый старший. Это следует из другой великой науки — математики.
— Я про такую и не слышал.
— Разумеется не слышал! Это тайная наука. Простым людям достаточно землемерия. И вот этот один, кто самый старший — он помыкает всеми и заботится обо всех. Он и есть царь.
Квендульф задумался над этой теоремой. Очень хотелось её опровергнуть — но не получалось. На ум пришло только одно возражение. И северянин его озвучил:
— Но ведь бывает и так, что рождаются близнецы, — сказал он.
— Бывает, — с готовностью отозвался Арад-Нинкилим, — Но люди большей частью — не близнецы. Сам посмотри — лица у всех разные, даже если в одной семье родились. И вообще, случай близнецов ничего не доказывает. Я думаю, близнецы — это против установлений богов. В гадательных книгах, которые были написаны на языке богов ещё до времён потопа так и сказано: рождение близнецов предвещает несчастье.
Земля здесь была хуже. Сперва песок пустыни подступал к самой воде. Потом начались болота. Река раздалась вширь, среди сверкающей воды застыли голые островки. Снова камыш, снова гудение, опять опасные стрекозы.