Небо нас ненавидит

Накул Александр

Арад-Нинкилим подтвердил его подозрения. От их укуса, конечно, не умрёшь сразу. Но лечиться будешь несколько недель.

Изредка попадались деревеньки с тростниковыми домами. Их объезжали по большому кругу, на всякий случай. Квендульф заметил, что жители этих деревень такие же смуглые и тела у них похожи. Но они ходили полуголыми, как рабы, и в их движениях не было ритуальной торжественности.

Было заметно, что деревни — явления временное. Высокие стены Священных Городов строили боги, а эти деревеньки — кто попало.

На такой

местности не сомневаешься, что потоп был. Равнина — сколько взгляда хватает, холмы больше для видимости. Поднимется вода хоть на пять локтей, как у нас, на севере, в паводок — и всё тут поплывёт, и деревни, и Священные города.

А вот затопить север — куда сложнее.

Квендульф хотел спросить у нового приятеля, как боги ухитрились затопить Уккар с Меларном и другими землями севера, но тут на горизонте показался Арук и вопросы сразу куда-то пропали.

Издалека Арук выглядел ещё более величественным, чем Бад-Табир. Высокие, завёрнутые спиралями башни были видны даже из-за крепостной стены. Но вот они подъехали ближе и разглядели и проломы в стене, и шатры имперского войска. Они подъезжали с тыла, и поднявшийся ветерок доносил до них весь смрад, который способна произвести многотысячная армия.

Они вступили в город через пролом, как и положено завоевателям.

Изнутри город ещё больше походил на Бад-Табир — только людей на улицах не было, и некоторые дома возле пролома были тоже разбиты. Квендульф решил, что ему с непривычки все Священные Города будут казаться похожими друг на друга.

Арад-Нинкилим шагал решительно. Он знал, куда идёт и прекрасно ориентировался. Впрочем, это был его родной город.

Возле входа во внутреннюю крепость всё-же было двое стражников в имперских плащах. Но они увидели жреческое облачение Арад-Нинкилима и пропустили без вопросов.

Здешний храм Инанны напоминал два пирога, украшенных драгоценной глазурью. А если смотреть издали — женскую грудь, обтянутую пёстрым платьем.

Арад-Нинкилим подошёл к парадному входу и дёрнул едва заметный шнурок.

Появилась жрица-распорядительница, вспотевшая, но весёлая и симпатичная. Квендульф подумал,

А вот одежда у них была совершенно та же.

— В городе, я вижу, порядок. — заметил Арад-Нинкилим на местном наречии.

— Не жалуемся. Дисциплина у этой армии очень хорошая.

— Работы много?

— Очень много, — подтвердила жрица, — Если хотите пообщаться с богиней, ждать придётся до вечера. Мы позвали помощниц из горожанок, но даже они не справляются.

Арад-Нинкилим ещё раз оглянулся в сторону города и спросил, уже тише.

— Что со священным царём?

— Он переселился в подземный дворец, — ответила жрица, — А солдаты царя царей помогли перенести имущество.

— Что с ним сделали? На кол посадили, я надеюсь?

— Нет. Сожгли заживо, прямо на рыночной площади.

— Душили сначала?

— Нет, живым горел.

— Видели?

— Было не пробиться, мы только слушали.

Но ничего не пропустили. Вопил так, что от старых ворот было слышно.

— Великолепно, — губы Арад-Нинкилима разъехались в невольной улыбке, — Теперь я доволен.

— Жалеешь, что все закончилось без тебя? — спросил Квендульф.

Он не знал местного языка и мог только догадываться, о каких делах Арад-Нинкилим расспрашивал жрицу. Но он никогда ещё не видел приятеля таким радостным.

— Когда читаешь хроники достаточно долго, — ответил бывший жрец, — то начинает хватать и тени события. Достаточно знать, что было — и ты это увидишь.

Теперь Арад-Нинкилим повёл его к другому храму, что распологался в одной из витых башен.

В дворике у храма — всё так же пустынно, всё те же следы разгрома. На земле — три чёрные горелые кучи, ткань, бумага, битые таблички и остатки каких-то инструментов свалены вперемешку.

Дверь в башню оказалась выломана. Арад-Нинкилим подошёл, заглянул в чёрный проём. Потом вернулся и ковырнул носком сандалии застрявший в куче обломок медной астролябии.

— Что здесь было? — спросил Квендульф.

— Обсерватория. Отец читал тут по звёздам.

— А почему сожгли? Чтобы врагу не досталось?

— Это сожгли имперские солдаты.

— Но зачем?

— Причина та же, что и в сожжении священного царя. Они показывают, кто теперь тут хозяин. Хотят — жгут, хотят — берут под охрану.

— Это может вызвать мятеж.

— Напротив. Жители священных городов слишком цивилизованы для большого мятежа. И будь уверен, они уже усвоили урок.

— А как же обсерватория? Она теперь ни на что не годится. Кто будет читать по звёздам?

— Царь царей захватили уже пять или шесть священных городов. К его услугам несколько обсерваторий, с полным персоналом. Есть из чего выбирать.

— Я думал, ты здесь поселишься. Предложишь свои услуги.

— Не стоит. Надо уходить. Прочь отсюда и ещё дальше.

— Можно ко мне, в Меларн. Покажу тебе дом, где жил. С мамой познакомлю. Пусть думает, что сын в чужих землях прославился.

— В Меларн нельзя. Ни тебе, ни мне. Или ты забыл, что государственный преступник первой категории?

— А ты откуда знаешь?

— Ты сам мне это сказал два назад. Когда я принимал тебя, как привратник.

— А… — Квендульф усмехнулся, — Я уже и забыл. Давно это случилось, я был ещё в рабстве.

— Ты снова там окажешься, если не будешь вести себя поосторожней. Что ты умеешь?

— Сражаться. А ещё огород, дома убрать, чиню немного.

— Ты мог бы быть хорошей женой.

— Не забывай, я ещё и сражаюсь!

— Я и говорю — боевитой женой. Сейчас этим трудно прокормиться, — Арад-Нинкилим смотрел в небо над крышами, словно надеялся прочитать по невидимым звёздам, что их ждёт, — Но скоро именно это занятие станет самым важным из дел. Земля сдвинулась, все звёзды не на месте. Значит, скоро кровавая буря.