Небо в алмазах
Шрифт:
В подъезде было тихо… Верочка встала к боковой двери, затылком прикрывая соседке обзор через глазок. Алексей как фокусник открыл шкафчик в стене, вытащил одну коробочку, вставил другую и захлопнул дверцу. Десять секунд, и все дела!
Довольный Сытин подскочил к Вере, взял за плечи и чмокнул в щечку. Она тоже обняла его, зажмурилась и чуть откинула назад голову… Скрипучая соседкина дверь распахнулась, кто-то схватил актрису за плечи, оторвал от Алексея и развернул.
– Верочка! Радость моя! А я вижу – затылок знакомый. Смотрю и не верю.
– Это я, Марья Ивановна. Меня действительно застрелили, но не совсем до конца.
– Какой ужас… А это твой новый поклонник? Раньше, я помню, ты с Левушкой ходила. Элегантный мужчина. Как он?
– Спасибо, хорошо… Он женился.
– На ком?
– На другой.
– Понятно… Что же мы здесь стоим? Проходите ко мне. Чайку попьем, посплетничаем.
Можно было вежливо отказаться, но такая соседка – кладезь информации. Если она запомнила Левушку, с которым виделась случайно и мельком, то и нового соседа, Чуркина она могла изучить. И его, и его гостей, включая неуловимого Арсения.
– Нет, ребятки, никакого Арсения я не видела… А вот жена министра Мамаева точно к Чуркину приходила. Три дня назад… Смотрю я в глазок – на площадке трое. Дородная дама и тип с чемоданчиком заходят к Чуркину, а красавиц в черном костюме остается у двери. Коротко стриженный и глаза, как буравчики.
– Охранник?
– Вот и я так подумала… Открываю дверь и начинаю разведку. Он сперва хотел от меня отвязаться, но не тут-то было! Через пять минут сознался. Привез, говорит, жену министра Мамаева… На служебной машине, как вы понимаете. Вот куда народные деньги идут!
По ходу разговора у Верочки возникло жгучее желание отомстить гадкому ювелиру Чуркину, который в её квартире принимает министерских жен. А заодно – напакостить слащавому риэлтору Аркадию. Ведь это они затеяли покупку квартиры и выгнали актрису Заботину из комнатки с чудесным окном, из которого был виден дом, где Пушкин провел свою первую брачную ночь… И вторую тоже.
Сытин скромно молчал, поскольку Марья Ивановна не его бывшая соседка. А еще потому, что боялся её. Очень агрессивная женщина. Положи ей палец в рот – непременно откусит… Пришлось Верочке завершать беседу.
– А мы, Марья Ивановна, еще будем с вами соседями. И очень скоро. У нас с Аркадием все идет по плану.
– Аркадий – это ваш риэлтор? Недомерок со сладкой физиономией и поросячьими глазками?
– Не надо так о нем. Очень умный мальчик… Поскольку я жива, сделка с квартирой незаконна. Сейчас мы готовим маленький суд – и всё перейдет ко мне, а Чуркин останется с носом… А это мой адвокат. Подтвердите, Алексей Юрьевич.
– Подтверждаю!
Уже на Арбате Сытин с удивлением посмотрел на Верочку. Как ловко она убила двух зайцев. Теперь Чуркин впадет в панику, поймает Аркадия и будет отрывать у него конечности.
– А ты мстительная, Верочка. Здорово ты их развела. Не жалко Аркашу?
– Жалко. Я и сама не понимаю, как все это у меня вырвалось.
– Все правильно, Вера. Ты посеяла панику в стане врага. Пусть подергаются… Поехали в тихое местечко
– А тебе, Сытин, не стыдно? Нехорошо подслушивать.
– Это, если для любопытства. Или для злых дел. А мы с тобой, Верочка, доброе дело делаем.
Среди записей было много ругани со знакомым прорабом, сдававшим объект, бесед Чуркина с каким-то Максимом – специалистом по канарейкам, телефонных звонков по закупке мебели и других пустых разговоров.
Важными казались две встречи ювелира – приход Арсения с драгоценностями и визит дамы, жены министра Мамаева.
– Возможно, Верочка, что гад Хреков принес Чуркину то, что он украл у убитой Ольги. И то, что ищет Виктор, а, возможно, и мистер Ван Гольд из Амстердама. Миллион двести – крупные деньги.
– Я, Алексей, другое заметила. Когда ювелир Мамаевой описывал брошь и все остальное, он точно говорил о том комплекте, что я взяла из сейфа в квартире студента Тюлькина… Ты вспомни – рубиновые цветочки, листья в зеленой эмали.
– Но у нас горный хрусталь. Мы же проверяли… Так, кто-то, возможно сам Арсений, сделал два одинаковых комплекта. Один с хрусталем, другой с алмазами… И ты, Верочка, предлагаешь их подменить.
– Я ничего такого не предлагала.
– Погоди… Чуркин знает тебя в лицо?
– Нет… Но к чему это?
– Потом узнаешь… Это будет твоя лучшая роль. Гонорар в миллион и двести тысяч баксов.
Ромашкин не воспринял серьезно визит Ван Гольда. Разве может нормальный человек поверить, что к подвальному окошку подползает ювелир прямо из Амстердама. И такой весь грязный, засыпанный песком… Это могла быть проверочка от Арсения – а не хочет ли пленник бежать.
Человеку, игравшему голландца, про будильник Ромашкин сказал машинально. Он уже и Арсения просил о простых часах типа советской «Славы». Это, мол, для опытов нужно.
На самом деле будильник был нужен для завершения бомбы с часовым механизмом… План был такой – завлечь Арсения в дальний угол подвала, незаметно включить будильник на пять минут, выскочить, заклинить дверь в подвал и бежать. За пять минут он будет уже на другой улице, а взрыв не снесет дом, но в самом подвале все превратит в месиво. Разбирайся, кто там погиб, и что там вообще было – подпольная ювелирная мастерская или линейка самогонных аппаратов.
Арсений заглянул неожиданно. Как и всегда.
– Привет тебе, Илья. Я с подарочком. Ты просил простой будильник – держи… Как опыты идут?
– Все лучше и лучше… Я же говорил, что без синей тетради это и год может тянуться. Но уже кое-что получается. Вот смотрите, Арсений.
Ромашкин начал показывать мутные, рассыпающиеся в руках кристаллы. Это далеко не алмазы, но Арсения надо успокоить. Пусть до взрыва считает, что приближается день триумфа.
Конечно, можно было бы показать и настоящие алмазы. Илья Ильич, если и был ботаник, то совсем не дурак. При самых первых опытах в доме Виктора он скопил двадцать камушков, постоянно занижая производительность труда.