Небо в алмазах

Галкин Анатолий

– Слушаю вас, соседушка.

– Вы, господин Чуркин, должны мне двадцать тысяч долларов.

– С какого это испуга?

– Не с испуга, а за информацию.

– За какую?

– О том, что проживавшая здесь актриса Заботина жива, что она хочет отсудить у вас квартиру и уже наняла адвоката.

– И это все?

– Все!

– Тогда – большой привет! Допивайте ликер и проваливайте! Мне это не интересно. Я уже знаю об этом.

– От кого?

– От вас.

Марья Ивановна медленно начала понимать свою оплошность…

Она встала, направилась к двери, но на пороге остановилась и обернулась.

– Послушайте, Чуркин. Давайте начнем все сначала. Как будто я вам ничего еще не говорила… Сейчас вы даете мне пять тысяч долларов, а я сообщу вам, что Вера Заботина жива и всё остальное… Вы согласны?

* * *

Сытин в черном костюме выскочил с водительского места, бегом обогнул красно-бурый Опель и элегантно открыл заднюю дверцу. При этом он успел оглядеться и убедиться в безопасности пассажирки.

Верочка гордо вышла из машины и направилась в ювелирный салон Чуркина. Краем глаза она заметила, что охранник за витриной не сводит с нее глаз и беззвучно шевелит губами. Очевидно, у них было принято оповещать о прибытии важных покупателей.

Сытин успел оббежать хозяйку и распахнуть перед ней дверь магазина… Когда-то Верочка играла роль герцогини. В том спектакле запомнилась сцена, когда надо было выйти из-за кулис и медленно проплыть мимо подданных и челяди.

Что-то похожее было и сейчас. Где-то сбоку топтался сутулый администратор. Продавщицы за прилавком мило улыбнулись и, выражая покорность, склонили голову. А навстречу выкатился радушный Чуркин.

– Рады вашему приходу! Милости просим… Вы, очевидно, впервые у нас? Всех своих постоянных клиентов я знаю по имени…

– Анна Коган.

– Очень рад, госпожа Коган… Осмотрите наши витрины?

– Барахлом не интересуюсь.

– Тогда ко мне в кабинет. У меня там ряд уникальных вещиц есть. Как говорится – прямо из Амстердама.

Верочка понимала, что богатейшие люди меланхоличны и печальны. Их ни чем нельзя удивить, а тем более – обрадовать. Счастье не в обладании, а в предвкушении, в надежде получить что-то пока недоступное… Вот сама Верочка, она хочет, чтоб Сытин её полюбил, мечтает об этом и уже тем счастлива… Или так – на седьмом небе тот, кто купил свои первые Жигули. И он сразу начинает стремиться к Форду нашей сборки. Купил его и мечтает о натуральной Хонде. Это такая постоянная цепочка счастья… А чему обрадуется тот, у кого табун из Мерседесов и Вольво.

Вера поднялась к Чуркину в его служебный кабинет. Даже не осмотрела дизайн в стиле арабского шейха. Сразу уселась в низкое кресло перед резным столиком и замерла.

Чуркин опустошил свой сейф, вываливая перед госпожой Коган запасы эксклюзивных драгоценностей… Она лениво просматривала эту красоту и отбрасывала в сторону.

– Всё не то… Я слышала, Чуркин, что Лилька Мамаева заказала у вас какую-то вещицу?

– Да, это очень такой…любопытный комплект. Ценная вещь амстердамской работы.

– Она пока у вас?

– Да.

– Покажите!

– Она

у меня дома.

– Едем к вам. Я куплю её.

– Но, мадам Коган, тот комплект уже как бы заказан.

– А мне без разницы. Я полторы цены плачу.

– Но это очень много, мадам Коган. Это почти два миллиона.

– А мне без разницы. Хоть три лимона… В крайнем случае я посмотрю на те безделушки и закажу вам что-нибудь грандиозное. В пять раз дороже, чем старуха Мамаева. Терпеть не могу министерских жен! Шакалы они…

Верочка встала, подошла к Чуркину, долго смотрела в его испуганные глаза, а потом прошептала:

– Я приеду к тебе в девять. Хотела сразу сейчас, но меня ждет Юдашкин. Потом фитнес и Зайцев со Зверевым.

– Оба вместе?

Она впервые улыбнулась. Не рассмеялась, а чуть скривила в усмешке губы. Как королева на глупую шутку шута.

– Нет, Чуркин, не одновременно, а по очереди. И ты в этой очереди будешь последним… Жди в девять вечера.

Не прощаясь, Вера пошла к двери, по лестнице с дубовыми перилами спустилась в зал и вышла на улицу. Туда, где у буро– вишневого Опеля ее ждал Алексей. Он стоял по стойке смирно у задней двери машины. Распахнул ее, усадил хозяйку и побежал к своему месту.

Чуркин провожал госпожу Коган до дверей и даже помахал рукой, когда Опель сорвался с места.

Сутулый администратор тоже провожал богатую клиентку, но держался в сторонке. Он очень боялся попасть под горячую руку. Свою работу он сделал отлично, но хозяин все равно будет недоволен.

– Докладывай! Кто она?

– Я все базы прошерстил, всех Коганов проверил. Их пятеро – два банкира, строитель, торговец мехов и депутат.

– Кто она?

– Удивительное дело, шеф. Ни у одного Когана нет жены по имени Анна.

– Значит не жена… Дочь или любовница?

– Уверен, шеф, что любовница… Взгляд, походка и прочие формы. Жены такими не бывают… Просто женщина – вамп! Я смотрел на неё, как кролик на удавшу. Такая проглотит и не облизнется… Точно, шеф, что любовница!

* * *

Всё в жизни проходит, как сказал мудрый царь Соломон… Прошел и запой у Виктора с Федором. Как-то сам собой. Еще вчера они пили с утра, а сегодня откушали квасу и завязали.

– Ты выпить хочешь, Федя?

– Нет. Как-то вдруг не тянет. Скучно пить. На волю хочется. Дела какие-нибудь делать.

– Золотые слова, Федя… Жизнь мимо проходит, а мы с тобой в угарном дыму. В мире столько интересного. В Европе тоже пьют, но культурно, не как сапожники… В Европу хочу! Что мы с тобой, Федя, видели, кроме Балашихи и Амстердама?

– Я тоже в Европу захотел… Но на это деньги нужны. А тут Ольга нас обчистила, потом Ромашкин исчез. Искать их надо!

Виктор был невысокого мнения об умственных способностях Федора, но в данном случае тот был прав… Совместными усилиями они начали вспоминать события последних недель. И особенно – последних дней.