Небо в кармане 2!
Шрифт:
А потом ещё нужно обязательную программу отлетать, и не один, а хотя бы два раза…
В общем, это вам не баран чихнул! Автоматики ведь никакой, гидравлики тоже, приходится всё время руками-ногами работать. А ещё при отсутствии приборов постоянно головой думать, сопоставлять обороты мотора с поведением самолёта, учитывать ветер в полёте и в приземном слое, вести визуальную ориентировку и счисление пути. И всё это проделывать в уме…
Сопоставлять же на самом деле просто. Полез самолёт в набор, значит, скорость выросла, увеличилась подъёмная сила. Нужно уменьшать обороты. Или наоборот, попали в восходящий поток,
Чтобы аппарат удержать в горизонте, приходится задирать нос и ещё больше увеличивать этот самый угол атаки. Значит, растёт не только подъёмная сила, но и лобовое сопротивление, а скорость, соответственно, падает. Это чревато срывом в штопор. Обороты нужно увеличивать. Ну и тому подобное, много здесь тонкостей. В помощь мне богатый опыт пилотирования, знания, ясная погода «миллион на миллион», чёткая линия горизонта впереди и ручка. Не пишущая, нет, а ручка управления! Через неё передаётся на руку поведение самолёта, по ощущениям можно понять, что необходимо делать в каждое мгновение и как именно пилотировать самолёт. Но это понимание и умение, опять же, приходит только с опытом…
В общем, нагрузка на организм порядочная, поэтому устал. А ещё кроме полётов есть приёмы, балы, красавицы, лакеи, юнк… Стоп, стоп! Этого не нужно…
И ещё сегодня вечером нужно прибыть в Гатчину на званый обед к Его Императорскому Величеству. Чем ближе к столице, тем приёмов больше и происходят они всё чаще, и становятся они всё важнее и значительнее. И игнорировать их нельзя. От них вся моя дальнейшая жизнь зависит. Это нужные знакомства, связи и прочее. По большому счёту все важные дела и договорённости заключаются и решаются на таких вот приёмах, среди вальсов и мазурок, за накрытыми столами, а не в унылых чиновничьих кабинетах под скрип перьев и шуршание пыльных бумажек.
До вечера времени много, поэтому в любом случае не опоздаю. Как туда добираться и на чём проблемы нет. Вот он, мой транспорт, прямо у меня под рукой находится. Стоит на дутиках, натруженные крылья как руки в стороны раскинул, на хвост присел, остывающим мотором звонко пощёлкивает. Сейчас дозаправлю бензином и маслом, уточню насчёт охранения моего имущества и дальнейшего размещения у организаторов, да и о завтрашнем расписании узнать бы не помешало.
— Александр Ильич, Вас тоже ожидаю к обеду, соблаговолите быть, — вроде бы и приглашение, а на самом деле приказ Его императорского Величества неожиданностью для Александра Ильича Пантелеева, командира Отдельного корпуса жандармов, не оказался.
Государь с семьёй и почти всей своей свитой уехал, а генерал остался. Решил лично убедиться, что все распоряжения будут выполнены с надлежащим усердием его, да и не только его подчинённых. Сидел он сейчас в отдельном кабинете под царской ложей за услужливо накрытым столом, задумчиво крутил в левой руке кокотную вилку, правой же рукой то и дело вытаскивал из раскрытой тонкой папочки одну бумаженцию за другой. Вглядывался в исписанный лист, то и дело хмурился, разбирая чей-то корявый почерк. Дочитывал до конца и откладывал лист в сторону, на свободный от столовых приборов кусочек белоснежной накрахмаленной скатерти.
Задумывался, при этом тихонечко постукивал тяжёлой серебряной вилкой по
Чтение выходило настолько занимательным, что Александр Ильич даже про наполненную рюмку забыл! Спустя короткое время тянулся за следующим листком и самым тщательным образом вчитывался в новый текст, старательно запоминая всё изложенное.
Забытый запотевший графинчик с прозрачным и специально охлаждённым до положенной температуры содержимым зря истекал горькими слезами конденсата, а наполненная водкой узкая и высокая хрустальная рюмка сиротливо ютилась на подстановочной тарелочке. Рядом на такой же тарелочке стояла серебряная кокотница, доверху заполненная чёрной икрой, а на другой печально подсыхал и желтел сырной корочкой остывающий жюльен.
То и дело без скрипа приоткрывалась дверь, и в образовавшуюся щель заглядывал внимательный глаз официанта. Осматривал нетронутые закуски, полную рюмку, вздыхал еле слышно и так же тихонько притворял входную дверь. Остывал не только жюльен на столе в кабинете для избранных, но и стоящее на сервировочной тележке горячее. Приходится ждать…
Пантелеев же закончил разбирать почерк на последнем листочке из опустевшей сейчас папочки, уложил бумагу поверх неровной горки таких же. Принялся выравнивать листки и спохватился, обнаружил позабытую вилку в левой руке. Отложил её в сторону, убрал бумаги в папку и завязал её. Потянулся за рюмкой, поднёс ко рту, понюхал и с брезгливой гримасой на лице отставил в сторону:
— Тёплая… Эй, кто там за дверью вздыхает?
Влетевший в комнатку официант тут же сообразил, что от него требуется, но выливать содержимое рюмки не стал, убрал в сторонку. Взамен достал из шкафчика другую, протёр её свисавшим с плеча полотенцем и наполнил из запотевшего графинчика. Поставил на тарелочку и придвинул к генералу:
— Извольте с откушать.
Отступил назад и замер, угодливо согнувшись в пояснице. Едва заметно, но понятно. Подождал терпеливо, пока генерал выпьет и закусит, стараясь до этого момента казаться незаметным и никак не обозначать своего присутствия, и только тогда услужливо спросил:
— Горячее подавать?
— Подавай, — лениво кивнул головой явно довольный Александр Ильич. Откинулся на спинку кресла, так же лениво, но с явно пробуждающимся интересом проследил за наполняющейся тарелкой. Принюхался и приказал официанту. — Ступай. Дальше я сам. И передай там, чтобы не беспокоили. Через час уберёшь.
Подождал, пока закроется дверь, потянулся к графину, налил себе ещё одну полную рюмку. С наслаждением выпил, подхватил чайную ложечку, но тут же поменял её на столовую и зачерпнул из кокотницы полную ложку икры. Закусил, с наслаждением прожевал, причмокнул, покосился на рюмку, на папку, вздохнул и решительно отодвинул графинчик в сторону.
Удивился незаметному исчезновению ранее налитой рюмки с нагревшейся водкой:
— Ну и шельмец! — восхитился ловкости рук официанта.
Аккуратно поправил салфетку на груди и решительно пододвинул поближе к себе тарелку с первым…