Небо в кармане 3
Шрифт:
Зарулил на место, прямо к торжественному комитету по встрече. В лице господина Изотова. Жандарм на этот раз никуда не убегал и не прятался, предпочёл лично встречать нас из полёта. И даже не стал ждать полной остановки винта. Как только я выключил мотор, так он и кинулся к правой дверке. Распахнул её, голову внутрь сунул, оглядывает великокняжескую чету:
— С вами всё в порядке, ваши высочества?
— С нами всё в порядке, — ответила вместо князя Надежда Александровна. — Как эту штуку отцепить?
— Сейчас, сейчас, — засуетился Константин Романович. Погрозил
Глава 9
Полковник буквально на руках вынес из кабины мальчишку, поставил его на землю и зачем-то отряхнул рубаху от несуществующей пыли. Или хотел убедиться, что с ним всё в порядке.
— Николай Дмитриевич, вы в своём уме? Такое вытворять в воздухе? — прошипел мне и тут же снова полез в самолёт, освобождать от ремней княгиню.
Ишь, шустрый какой. То по углам прячется, то перед глазами так и скачет. Осадить? Пожалуй, но не сейчас, а чуть позже.
Но и мне пора на выход, однако. Освободился от пут, спрыгнул на землю, развернулся и сложил свою спинку кресла. Так оно князю будет сподручнее выбираться.
И верно, на земле он оказался раньше супруги, и даже успел обойти вокруг самолёта и прийти ей на помощь, оттеснив плечом в сторону Изотова. А потому что нечего куда не надо руки свои тянуть.
— А вы храбрец, князь! — улыбнулась мне бледной улыбкой Надежда Александровна. — Ловко вы с аэропланом управляетесь.
— Благодарю, Ваше высочество, — склонил голову в поклоне. Надо бы комплимент какой-нибудь княгине за достойное поведение в самолёте отвесить, а ничего в голову не приходит. Докатился…
Пока высокородная чета платья поправляла, да взбудораженным от обилия эмоций сыном занималась, я выслушивал короткий, но весьма эмоциональный выговор от полковника. Он мне просто слово в свою защиту вставить не давал. Но обстановка не располагала к продолжению разноса и полковник быстро закруглился:
— А если бы что случилось? — жандарм вроде бы как и выговаривал мне, но сам в то же время периодически скашивал глаза в сторону князя.
Выслужиться желает, что ли? Или лояльность показать? Странно всё это.
— Константин Романович, успокойтесь, — надоел мне это цирк с конями. — Занимайтесь своим делом и не мешайте мне делать своё. И в следующий раз не прячьтесь на краю поля, а то выглядит такое поведение как-то совсем по-детски.
— А вы, полковник, и в самом деле прятались? — услышала мою отповедь Изотову княгиня. — Зачем?
— Не прятался я, — Изотов вскинул подбородок. — И не было меня там совсем. Я же только что подошёл.
Ну, да, а почему тогда щёки предательский румянец залил? И шея покраснела от смущения. Или стыда, за враньё…
— И на князя не нападайте, прошу вас, — не унимается Надежда Александровна. — Это мы его упросили показать нам все эти фокусы.
— Вы? — опешил жандарм. — Но, зачем? А если бы что-нибудь с вами случилось?
— А если бы что случилось, мы бы с вами сейчас не разговаривали, — вступил в разговор Николай Константинович.
— Сейчас колодки под колёса установлю, самолёт закрою и, в общем-то, всё, — ответил.
— Как закончите, приглашаю вас в свою коляску. Поедем ужинать. Отказа не приму.
А полковника великий князь почему-то не пригласил. Проигнорировал…
Провожать взглядом уходящую в сторону своей коляски великокняжескую чету не стал, полез за колодками. Выпрямился, а тут снова Изотов с нравоучениями. Прорвало его, что ли?
— Вы, сударь, видимо забыли, что Его Императорское Величество направил вас в распоряжение его превосходительства генерала Ионова? Почему вы без его разрешения улетели?
Ну, ничего себе заявочки! Какая такая ташкентская муха с утра полковника укусила? Нет, так дело не пойдёт, подобные вещи сразу пресекать необходимо.
— Константин Романович, если государь и направил меня в распоряжение генерала, то это не означает, что я должен для каждого своего действия разрешение у Ионова спрашивать. Другое дело, если на задание прикажет лететь, с этим не спорю и просто выполняю. Как выполняю и некоторые ваши просьбы, порой с риском для собственной жизни. Или вы забыли? Так я напомню о недавней рискованной посадке в горах по вашему настоятельному требованию. И пошёл навстречу вашей просьбе только потому, что прекрасно понимаю всю ценность находящихся в разбитом лагере доказательств. Что же касается всего остального, то извольте мне не мешать! Вот это, — хлопнул ладонью по борту, — Мой самолёт! Построенный на мои деньги. И я волен делать с ним всё, что мне будет угодно. И когда угодно, если мои действия не пойдут во вред Империи и Государю. Надеюсь, вам это понятно?
— Но построен он на государственном заводе, — удивился моей отповеди жандарм. Похоже, не ожидал от меня сопротивления вообще. Привык за время нашего путешествия к моей неконфликтной натуре. А ведь я говорил, предупреждал, что не стоит меня доводить до предела. Не понимает полковник, гнёт свою линию.— Из государственных материалов. И, значит, принадлежит Империи.
— За которые, между прочим, я добросовестно рассчитывался собственными средствами, — напомнил полковнику о реальном положении дел. — Да и завод этот господина Путилова, кстати. А самолёт, повторюсь, моя личная собственность, и принадлежит он не Империи, как вы изволили выразиться, а лично мне.
— Но указание Путилову во всём оказывать вам помощь дал Его величество, не так ли?
— Так, тут я не спорю, был такой факт, — согласился с очевидными вещами. — И что? Уверен, что господин Путилов и без этого прекрасно пошёл бы мне навстречу, потому что все материалы и работы я оплачиваю живыми деньгами. Вот когда ГАУ соизволит возместить мне расходы на разработку проекта и строительство этого самолёта в полном объёме с учётом моих финансовых интересов, тогда этот самолёт и будет считаться собственностью, как вы тут говорили, Империи.