Небо в кармане 3
Шрифт:
— Стой! Кто идёт? — услышали, не доходя до стоянки шагов сорок. Сразу на душе хорошо стало! Как будто назад вернулся, в свою реальность.
— Свои, — замер на месте Изотов, помедлил мгновение и продолжил движение вперёд. Но уже не бегом, а шагом.
Держусь рядом с ним. А как иначе? Не прятаться же за его спиной? Надеюсь, караульные здесь за отпуском не бегают, стрелять на голос сразу не станут.
Они и не стали, окликнули для порядка. Навстречу один из солдат выдвинулся, опознал нас с полковником и только тогда
— И впрямь свои! Господин полковник и его светлость туточки, — прокричал в темноту и тут же извинился перед Изотовым. — Прошу прощения, ваше высокоблагородие, служба такая.
— Ничего, голубчик, всё правильно, — откликнулся мой товарищ.
Буквально следом за нами и офицеры с начальником казачьей команды подоспели. Вчерашние знакомые решили любопытство проявить. А и впрямь, почему бы и нет? Не всё же манчжур с китайцами по горам гонять?
Тянуть не стал, обошёл вокруг самолёта, осмотрел его тщательно, а то мало ли? Солдатики народец любопытный и запросто могут ради интереса какую-нибудь детальку на сувениры открутить…
Комбинезон натянул поверх одежды, ничего снимать не стал, потому что холодно. И куртку сверху накинул, застегнул до подбородка наглухо. Изотов вслед за мной переодеваться начал и Аносову посоветовал то же самое сделать:
— Вы бы что-нибудь тёплое на себя сверху накинули, Николай Степанович. Там, — мотнул подбородком куда-то вверх и в сторону. — Наверху будет очень холодно.
Аносов промолчал, оглянулся на завхоза, требовательно протянул руку. Поручик тут же сунул ему большой свёрток. Подготовились…
Снял защитные колпачки с взрывателей, посмотрел, насколько глубоко ушли в пыль колёса, и убрал в кабину колодки.
— Константин Романович, покажите Николаю Степановичу его место в кабине, — обратился к полковнику. Пусть усаживаются, нечего время терять.
Закончил осмотр, как раз и Аносов в кресле перестал ёрзать.
— Господа, сейчас буду запускать мотор, так что прошу вас отойти в сторону, — подошёл к провожающим нас офицерам. — Только не туда, в ту сторону от винта вся пыль полетит.
А ведь уже светает, лица вон как хорошо видно. И тракт шагов на пятьдесят просматривается, значит, на разбеге не урулю в сторону.
Запустил мотор, рванулся было к кабине, да притормозил, пошёл не спеша. Стоит мой самолёт на месте, никуда катиться не собирается. За хвостом всю пыль с тракта сдуло, в сторону крепости грязное облако погнало. Нехорошо получилось, если строения накроет. Перед тем, как в кабину залезать, ещё раз в сторону крепости глянул — нет, не долетит до неё пыль. Шагах в пятнадцати серое облако остановилось, на месте зависло. Ну и хорошо.
Плюхнулся в кресло, оглянулся на пассажира, проверил, застегнуты ли у него привязные ремни? Улыбнулся капитану:
— Полетели?
— Так точно! — ответил Николай Степанович и постарался выпрямиться в
Глава 11
По утреннему холодку взлетели без проблем. Конечно, длина разбега увеличилась, но не критично, топливо-то мы за вчерашние четыре часа полёта хорошо выработали. Так что, так на так и получилось. К тому же эксплуатация авиатехники в условиях высокогорья подразумевает низкую плотность воздуха, а так она хоть как-то нивелируется этим самым холодом.
Короче, объяснять долго, да и нужно ли? Взлетели и взлетели…
Всё прислушивался — как там наш пассажир? Ждал охов и ахов, на худой конец молитвы о спасении, но ничего не услышал, за спиной было тихо. Как только колёса от земли оторвались, и мы начали потихонечку скрестись в высоту, я не выдержал (любопытство победило), оглянулся, а он сидит, к окошку носом прилип. А на лице такой восторг, такое незамутнённое простодушное детское счастье, что я даже смутился своего любопытства и тут же отвернулся. Наш человек!
Сразу после взлёта выполняю левый разворот и иду вдоль Сарыкольского хребта на север. Ну а если по ориентирам смотреть, то строго вдоль русла реки и над трактом. Правда, недолго. Через несколько минут река ушла вправо, остался внизу для ориентировки только тракт. Буквально через минуту довернул и увеличил курс. Теперь и тракт остался где-то впереди и слева.
Вот она, нужная нам долинка! Режет хребет, будто масло ножом. И узкую караванную тропу хорошо видно, она более светлая, и оттого её сверху хорошо заметно. Где-то далеко впереди и долина и эта тропа выходят как раз на Памирский тракт, но нам туда не нужно, наша цель находится гораздо ближе. А чтобы не тратить попусту топливо, я сейчас иду напрямую, по кратчайшему пути.
Высоту успели набрать приличную, держимся на уровне вершин или чуть ниже. Совсем чуть-чуть.
Здесь, на высоте, уже совсем светло и холодно до безобразия. Солнце глаза слепит, но не греет. Пальцы к ручке прилипают, перчатки только и спасают.
Аносов ремни отстегнул, между спинками передних кресел голову в мохнатой папахе просунул и кричит:
— Какая замечательная штука, этот ваш самолёт! Разъездам до этого места день на лошадях добираться, да и то не факт, что дошли бы!
— Понял, — односложно киваю в ответ.
Реакция понятная, ничего другого я и не ожидал. И восторг его понятен, очень уж быстро вёрсты под крылом проплывают, отсчитывать не успеваешь. Эх, не видели они по-настоящему больших скоростей. И не скоро увидят. И не все, к сожалению.
Но мы не на прогулке, у нас задание. Поэтому эмоции пока отбрасываем в сторону и сосредотачиваемся на деле. Для этого всего лишь потребовалось уточнить:
— Первым делом по цели работаем. Потом можно вдоль хребта пролететь, на перевалы посмотреть.