Небо зовёт

Коновалов Александр Яковлевич

— Лен, так ты теперь веришь, что наша встреча была не случайной, если мы разными путями, но искали и нашли друг друга, значит, в этом есть что–то неведомое и таинственное.

— Мне кажется, ничего мистического в этом нет, а простое стечение обстоятельств.

— Может и так, но это не простое стечение обстоятельств, а счастливое.

— Как знать? Мы ведь почти ничего не знаем друг о друге. И потом, после окончания учёбы ты уедешь домой, а меня, после защиты диплома, тоже направят неизвестно куда.

— Будем дружить, переписываться и верить, что после службы в армии, я к тебе приеду и больше мы не расстанемся никогда.

— Хорошо, Вася, пусть будет так, но я хочу знать больше о тебе, твоих родителях, планах на будущее? Я тогда в поезде немного развязно себя вела, извини, но это видно от того, что ты был какой–то необычный, ну прямо, как фронтовик, вся грудь в орденах.

— Забудем об этом. Я, по наивности своей, думал, что все свои спортивные

достижения нужно выставлять напоказ, но для деревни это было нормой, а для города оказалось выпендриванием. Что касается моей биографии, то она ещё очень коротка. Родился в районном центре Хвастовичи, что в Калужской области, в декабре 1922 года, о чём я как–то в разговоре тебе говорил. Родители мои с деда–прадеда были хлеборобами и жили постоянно в этом селе. Было у них шесть сыновей. Старший Николай с 1918 года, а младший Петя с 1939 года. Я был вторым ребёнком. Закончил 9 классов, в 10-й не пошёл, так как надо было платить за учёбу, а у родителей не было денег. Пошёл работать в правление колхоза счетоводом. В школе много занимался спортом, чтобы поступить в дальнейшем в военное училище. Что и сделал в прошлом году, но не приняли, потому что был ещё слишком молод. На следующий год собираюсь поступать в лётное училище. Вот и вся моя биография. А теперь ты расскажи о себе?

— Я тоже ещё в жизни ничего не достигла. Родилась в городе Брянске. У родителей нас трое детей. Два старших брата уже женаты, имеют свои семьи, и так же, как мои родители, работают на заводе. После седьмого класса поступила в Ленинградское медучилище. Как уже говорила, небом «заболела» ещё в Брянске, и эта болезнь, по–моему, уже перешла в хроническую, но это увлечение, не более того. Пока учусь, буду прыгать, а потом спущусь на землю и буду лечить людей. Распределения на работу ещё не было, так что может направят на Чукотку или Камчатку и едва ли твой волшебный ковёр–самолёт сможет туда долететь.

— Ты ведь чемпионка Ленинграда по парашютному спорту, входишь в сборную города, и спортивное руководство могло бы позаботиться о том, чтобы оставить тебя в Ленинграде, с тем чтобы ты и далее отстаивала спортивную честь города.

— В процесс распределения направления на работу вмешиваться не буду, как сочтёт руководство, туда и поеду.

— Лен, расскажи немного об особенностях парашютного спорта. Я очень хочу прыгнуть с парашютом, даже пытался записаться в вашу секцию, но меня не приняли, потому что я без городской прописки.

— Чем вызвано такое желание?

— Прежде всего испытать себя в экстремальной ситуации, а потом, если я поступлю в лётное училище, буду просто обязан уметь прыгать.

— Если очень хочешь, тогда пошли.

Лена взяла меня за руку и увлекла за собой. Мы сели в трамвай и тут она сказала:

— В городе, в каждом парке, есть парашютные вышки, и сейчас твоё желание сбудется. Я ведь тоже начинала с вышки, а потом пошло, поехало. Хочу тебя предупредить, что это развлечение не для слабонервных, тут можешь проверить себя на пригодность быть лётчиком. В любом деле важен первый шаг, но когда ты его сделаешь, почувствуешь себя птицей, испытаешь радость свободного полёта, тогда уж заболеешь небом окончательно и навсегда. Прыжки с вышки не представляют никакой опасности, а вот с самолёта…

— У тебя что, тоже были нештатные ситуации?

— А у кого их не бывает, но о них не буду распространяться и отбивать у тебя охоту почувствовать себя орлом.

Подъехали к парку. Воскресный день подходил к концу, но в парке было ещё много посетителей. Одни прогуливались по тенистым аллеям, другие, примостившись на скамейках, читали газеты, третьи кучками собирались поболеть за своих кумиров, сражавшихся на шахматных полях. Люди разговаривали, смеялись, радовались теплу и солнцу и каждый находил себе дело по душе. Подошли к спортивному городку, где были обустроены: волейбольные, баскетбольные и городошные площадки. Тут же были и разные аттракционы: качели, карусели, «чёртово колесо», а в центре возвышалась пятидесятиметровая парашютная вышка, и повсюду кипела жизнь. Возле вышки была очередь желающих прыгнуть с парашютом, а чуть дальше стояла толпа зевак, наблюдающая за прыгунами и получающая удовольствие от их реакции перед прыжком. Я встал в очередь и, задрав голову, стал смотреть на любителей острых ощущений. В очереди стояли преимущественно молодые парни и девушки. Одни от души смеялись, другие почему–то разговаривали шёпотом, третьи сосредоточенно молчали, переживая за предстоящий прыжок в бездну. Зрители очень чутко реагировали на действия каждого прыгуна, а они вели себя все по–разному. Вот один подошёл к концу площадки, глянул вниз и попятился назад, не решаясь сделать этот пресловутый шаг. Стоявший сзади инструктор видно что–то ему сказал, успокоил и тот снова подошёл к краю обрыва. Однако и на этот раз у парня не хватило решимости прыгнуть. Толпа неистовала. Одни подбадривали парня, другие его обзывали трусом, но ему было не до этого. Инструктор на этот раз видно сказал ему что–то резкое: «Мол, прыгай, дружок, или отстёгивай парашют, празднуй труса

и спускайся по лестнице, люди в очереди ждут, а ты «телишься». На этот раз он более решительно подошёл к краю площадки, закрыл глаза и как–то мешком свалился вниз. Стропы натянулись, дёрнулись, и он плавно стал спускаться вниз. Полёт длился всего несколько секунд, а сколько было переживаний, страха, но парень всё же нашёл в себе силы, поборол себя и ступил на землю уже героем, хотя бы для самого себя. Глядя на реакцию смельчаков, я и сам стал немного волноваться. Лена стояла рядом, улыбалась и, глядя на моё сосредоточенное лицо, видно вспоминала свой первый прыжок с парашютом. Наконец подошла и моя очередь. Лена слегка подтолкнула меня и шепнула: «Не волнуйся, всё будет хорошо». Вдохновлённый её словами, держась за поручни, стал взбираться на макушку вышки. Вот и площадка. Инструктор пристегнул на меня брезентовые ремни и стал что–то говорить, но я его уже не слушал. Парашют, подобно огромному зонтику, возвышался надо мной, прицепленный к мачте, а от меня сейчас требовалось единственное — прыгнуть с «обрыва». Не могу же я, будущий лётчик, оскандалиться пред девушкой, да ещё профессиональной парашютисткой. Проверив ещё раз пряжки, застёжки, инструктор скомандовал: «Вперёд!» Я быстрым шагом подошёл к кромке и, не глядя, шагнул вниз. В первую секунду сердце словно оборвалось, но когда стропы натянулись и я повис над землёй, всё встало на своё место. С высоты птичьего полёта, я успел окинуть взглядом всё пространство вокруг и даже разглядеть в толпе Лену. Она помахала мне приветливо рукой, и моё сердце наполнилось такой радостью, что захотелось подхватить её на руки, посадить рядом с собой на розовое облако и так, скрестив свои влюблённые взгляды, плыть и плыть над землёй, любуясь её красотой.

…Но вот, ноги мягко коснулись земли, и я почувствовал её спасительную твердь. Помощники, обслуживающие этот аттракцион, быстро расстегнули пряжки, освободили от ремней и подняли парашют для очередного смельчака. Я подошёл к Лене немного взволнованный и возбуждённый, о чём говорили мои «горящие» щёки и блестевшие глаза. Девушка протянула мне руку и сказала:

— Поздравляю, Вася, с первым, но я надеюсь не последним прыжком. Ты держался молодцом и уже окончательно заболеешь небом. Это точно.

Я поблагодарил её за поздравление и за предоставленную возможность испытать себя.

Люди продолжали веселиться. На огромной танцевальной площадке играл духовой оркестр, и десятки пар кружились под звуки вальса. Мне так захотелось потанцевать с девушкой, что я, сжав её руку, предложил:

— Лен, пойдём потанцуем.

— Нет, Вася, сегодня у нас был такой трудный и насыщенный день, что мне не до забав, я перенервничала и устала. Давай оставим танцы на другой раз, хорошо?

Я согласился. Увлёкшись развлечениями и радостью встречи, не заметили, что солнце уже закатилось и вечерняя заря окрасила всю округу оранжевым светом. Мы вышли из парка, и Лена взяла меня «под руку». Меня будто ударило током, и про себя я подумал: «Ну какой же я болван, не мог сделать этого первым и опять заставил девушку поступиться своим самолюбием». Однако мысль только промелькнула и тут же растворилась в пространстве, а я ощутил легкую дрожь во всём теле и необычный прилив благотворной энергии. Сейчас мне казалось, что я был готов на любой бесшабашный поступок, только Она этого пожелай. Впервые в жизни шёл я с девушкой «под руку» и чувствовал себя счастливейшим человеком на свете. По–моему, нечто подобное происходило и с Леной. Чтобы заполнить затянувшуюся паузу, я спросил девушку:

— Лен, ты когда уезжаешь на Спартакиаду?

— В следующий понедельник.

— Значит у нас с тобой есть целая неделя?

— А что толку, что она есть? Всё это время я буду занята, а встретиться сможем только в следующее воскресенье.

— А среди недели никак не получится?

— Нет, Вася, не получится. Я тебе не сказала, что у меня сейчас дополнительная практика в больнице и каждый день тренировки. Я ведь должна основательно подготовиться и достойно выступить на соревнованиях. Да и у тебя, как ты сказал, график учёбы очень плотный, так что сначала дело, а потом всё остальное.

Я хотел сказать, что любовь не может быть «всем остальным», но не решился прослыть в лице девушки, несерьёзным и легкомысленным. И, впрямь, нельзя только ещё зародившуюся дружбу между парнем и девушкой назвать любовью. Пока ехали и пересаживались с трамвая на трамвай, она всё время говорила. Рассказывала, что увидела и узнала за два года учёбы в городе, какие фильмы и спектакли успела посмотреть, какие открытия для себя сделала. Я внимательно слушал её мелодичный голос и изредка вставлял свои «пять копеек». Наконец мы вышли из трамвая и она сказала: «Вот мы и приехали». Через пять минут подошли к пятиэтажному зданию, перед парадным входом которого висела табличка с надписью: «Общежитие медучилища железнодорожного транспорта». Я хотел сказать Лене, что в этом медучилище я был, и знаю по фамилии трёх Лен–выпускниц, но потом раздумал, чтобы не прослыть хвастунишкой. Время было уже позднее. Постояв минут десять возле дверей, пожелав друг другу спокойной ночи, расстались.