Недетские игры

Ли Марина

– А если бы был? – пальцы с подбородка осторожно спустились на шею, погладили ухо и пробрались на затылок, распутывая собранные в узел волосы. – Что бы ты сказала, если бы выбор был, м?

Он склонился близко-близко к моему лицу, а я вдруг по-настоящему испугалась. Только сейчас. Хотя пугаться надо было тогда, когда Север только появился. Или хотя бы, когда вслед за ним в душевую пришли ещё два парня. Ситуация всё-таки была весьма и весьма неоднозначная, а я, к своему стыду, всю двусмысленность своего положения осознала только сейчас, испугавшись того, как

Север на меня смотрит.

– Оля…

Воздух стал густым, наполнившись нашим дыханием и шорохом падающей воды.

– Скажешь что-нибудь?

– Колибри, подпевай, – позвал из-за стены Светофор и затянул припев из популярной песни.

Север мягко улыбнулся и медленно опустил голову, скользя по моему телу до внутренностей прожигающим чёрным взглядом. Что же касается меня, то я не сразу сообразила, что меня трясёт, а когда сообразила, втянула в себя воздух с тихим стоном, злорадно отметив, как приоткрылся в удивлении рот парня. А после этого размахнулась и – мочалкой по наглой морде, обмётанной лёгкой небритостью, по бессовестным хищным глазам.

Никто не смеет так на меня смотреть.

– Мыло! – взвыл Север, схватившись руками за лицо, а я, воспользовавшись его временной недееспособностью, проскользнула под поднятым локтем и ринулась к выходу, надеясь, что никто не пялится мне в спину, и мечтая о том, чтобы сегодня ночью общежитие вымерло к чертям собачьим.

– Стой же! – раздалось за спиной, а следом короткий вскрик, звук падения и несдержанная ругань. О, да! На скользком кафеле надо быть очень и очень осторожным.

Путь от подвала до комнаты я преодолела в рекордно короткие сроки, и только захлопнув дверь и запершись на все замки, я выдохнула и рассмеялась, сообразив, что удрала, схватив чужой халат – чёрный, махровый, приятно пахнущий гелем после бритья.

Минут пятнадцать спустя, когда я уже успела успокоиться, устроившись под тонким одеялом, в дверь тихонечко поскребли и зашептали с той стороны:

– Эй, бойцовая колибри, не спишь?

Сплю.

– Слышишь?

Молчу. Не собираюсь ничего отвечать. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. И пусть только посмеет мне напомнить об этой унизительной сцене в душе!

– Если тебе это интересно, то тебя никто не успел узнать. Они были слишком заняты тем, что ржали надо мной.

Мило, но не настолько, чтобы подать голос.

– У тебя изумительный халатик. Маленький, короткий и… в цветочек. Мне идёт. Не хочешь глянуть?

Очень хочу. Но, пожалуй, не стоит. Тяжёлый вздох и разочарованное:

– Оля…

Тихий шелест шагов и, наконец, тишина, разбиваемая моим шёпотом:

– Я согласна… Увидимся в Решальном зале.

Не стоит и говорить, что той ночью заснуть мне не удалось.

Глава 4. Войнушка

Играть можно даже вдвоём, в качестве оружия можно использовать что угодно, даже ветку от дерева, напоминающую пистолет или автомат. Если противника заметил первым, то после выстрела кричишь: «Ты убит!», вот и всё. Просто, но интересно.

Размазывая слёзы по окровавленному лицу, я

всё ещё пыталась остановить кровь. Наверное, в тот момент я уже понимала, что парень молчит не потому, что впал в забытьё и не потому, что рана вдруг перестала болеть. Но думать о том, почему именно он вдруг замолчал, я себе запрещала, поскуливая от беспомощности и оглядываясь по сторонам.

– Пожалуйста, пожалуйста… – хрипло бормотала я.

Я уговаривала своего товарища по несчастьям потерпеть, я просила его не умирать, я умоляла мальчишку не бросать меня здесь одну, совсем одну посреди снежной пустыни. Чёрт знает на сколько километров вокруг, если верить карте, не было ни одного населённого пункта… Какой там населённый пункт? Визор не выдавал ни одного тёмного пятна отсюда и до горизонта. В единственном пятне находились мы: измятый снег, три мёртвых тела, я и…

– Пожалуйста! Не умирай! Я что-нибудь придумаю! Я обязательно что-нибудь придумаю. Нас найдут. У меня маячок всё ещё работает… По-жа-луй-ста!..

Не знаю, сколько я ещё плакала, не помню, в какой момент кровь под моими руками загустела и перестала быть тёплой. Наверное, я замёрзла настолько, что заснула прямо там, а может, потеряла сознание, но в себя я пришла только тогда, когда кто-то начал трясти меня, выбивая из лёгких остатки воздуха, требовательным тоном приказывая очнуться и не бросать его одного.

– Дежавю, – прохрипела я пересохшим горлом. – Это мои слова. Это я просила меня не бросать.

– И не надейся… Иди сюда, моя бойцовая колибри, будем тебя в сознание приводить.

И только после этих слов я поняла, что наши нас всё-таки нашли. Поняла и расплакалась.

– Север, сволочь ты! Мы так тебя ждали, а ты всё не приходил…

– Прости, ну прости… Нас задержала метель…

– Что вы там возитесь? – проскрипели откуда-то из Северовского кармана. – Холод нечеловеческий, тащите сюда свои задницы скорее. Платформа ждать не будет.

– Я же обещала ему! Обещала! – рыдала я, цепляясь ледяными пальцами за горячую шею. – Это ты виноват, эгоист чёртов!

– Я. Только я, – покорно соглашался Северов, держа меня на руках и куда-то шагая. – Покажи мне свои пальчики, Оленька, давай посмотрим, нет ли обморожения.

Под его ногами скрипел снег, звёзды бриллиантами подмигивали мне с неба.

– Сволочь, ненавижу тебя! – рыдала, не находя в себе сил, чтобы отодрать руки от твёрдых плеч.

– Я знаю… Прости меня, пожалуйста, прости, больше ни шага, клянусь.. Оля, ну не плачь так!

– Староста требует, чтобы ты с ним связался, – снова протрещало из кармана.

– Пусть эта старая скотина идёт к черту, – рявкнул Север, а едва слышное шипение открывшейся двери и поток тепла сообщили мне о том, что мы куда-то вошли. – Так и передай ему, слышишь? Дословно.

– Да не проблема, – раздалось ворчливое и знакомое до слёз. – Я даже счастлив… Эй, ты зачем дверь блокируешь-то? А Соратник? Я не понял, где Соратник-то?

И я завыла, проклиная тот день, когда вступила вместе с Северовым в Решальный зал почти две недели назад.