Недолгое правление Пипина IV
Шрифт:
— Значит, они знают свое дело на всех уровнях?
— Точно, — подтвердил Тод. — Но не воображайте, будто это делает их демократами. Совсем наоборот.
— Никогда не мог понять Америки, — король вздохнул.
— Мы и сами себя не понимаем, сэр. У нас, получается, два правительства, и одно, так сказать, перекрывает другое. С одной стороны, выборное правительство. Демократы или республиканцы, большой разницы нет. А с другой — корпорации.
— И они уживаются вместе?
— Как когда. Я и сам в этом не очень разбираюсь. Понимаете, выборное правительство делает вид, что оно демократическое, а на самом деле оно автократическое. Корпорационные правительства притворяются автократическими, но всех других обвиняют в социализме. Они
— Да, я слыхал, — кивнул Пипин.
— Но вот что забавно, сэр. Возьмите, к примеру, крупную американскую корпорацию, скажем, Дженерал Моторе, или Дюпон, или ЮС Стил. Больше всего на свете они боятся социализма, а в то же время они сами и есть настоящие социалистические государства.
Король выпрямился.
— Не понял? — сказал он.
— Смотрите сами, сэр. У них имеется медицинское обслуживание служащих и их семей, страхование от несчастных случаев, пенсионные пособия, оплаченные отпуска и даже места для проведения отпуска. И уже через год работник начинает получать гарантированную оплату. Служащие корпорации участвуют, ну, буквально во всем, даже в решении того, какой краской должны быть выкрашены стены фабрики. По существу, у них уже социализм, причем такой, что СССР с его социализмом может умыться. Из-за наших корпораций правительство США выглядит абсолютной монархией. Да если бы правительство Соединенных Штатов позволило себе хоть одну десятую того, что позволяет себе Дженерал Моторе, то Дженерал Моторе поднял бы вооруженное восстание. Во всем этом заключен парадокс, сэр.
Пипин покачал головой. Он поднялся, подошел к окну и посмотрел вниз на засаженную деревьями улицу Георга Пятого.
— А вы можете объяснить, почему они себя так ведут? — спросил он.
Тод Джонсон налил на глазок джину в высокий миксер, капнул туда вермута и стал быстро трясти миксер, встряхивая гремящие кубики льда.
— Да, поведение весьма странное, — ответил он, — но в высшей степени разумное. Выжать лимон, сэр?
— Да, пожалуйста. Но все-таки почему?
— Во всяком случае, не от доброго сердца, сэр. Просто кто-то обнаружил, что таким путем можно произвести и продать больше товаров. Раньше они боролись со своими рабочими. Это обходилось дорого. И больные работники тоже обходятся дорого. Думаете, моему отцу нравится пичкать кур витаминами, рыбьим жиром и минералами и держать их в тепле и холе? Тысячу раз нет! Но так они кладут больше яиц. Возникло это все не сразу, и процесс далеко не закончен, но разве не странно, сэр, что из недр самой автократической системы в мире вырастает единственный работающий социализм? Слышал бы меня сейчас отец! Он бы мне шею свернул. Он-то думает, что сам принимает решения.
— А на самом деле кто?
— Обстоятельства и разного рода давление. Если бы отец не поддавался давлению обстоятельств, он теперь не возглавлял бы дело, — Тод осторожно разлил мартини по стаканам, — Я сейчас закажу сандвичи, сэр. Эти штуки с ног валят, если ничего не есть.
Король пригубил мартини.
— Перемены эти дались, вероятно, не так легко?
— Какое там легко! Понадобилось лет эдак сто отчаянной борьбы, и сейчас она еще не кончилась. — Тод негромко засмеялся. — Знаете, сэр, по-моему, папаше прямо не терпится приложить руку к вашей монархии. Он мне девять страниц написал, и всё сплошные вопросы, которые поручает задать вам. Но когда мой отец задает вопрос, он сам на него и отвечает.
Король проговорил сонным голосом:
— Пожалуй, я подожду, когда принесут сандвичи, а тогда уже выслушаю вопросы. Как у вас идут дела… с Кроликом? Так вы ее зовете?
— По-всякому, сэр. Я ее люблю, но, бывает, она такую важную из себя особу строит, что руки чешутся ее отшлепать.
— Она рано повзрослела, — сказал Пипин. — К восемнадцати она прожила уже несколько жизней.
— Знаю, знаю. В четырнадцать-пятнадцать лет у нее не было нормального отрочества, вот оно теперь к ней и возвращается. От девчонки она переходит
11
Жена миллионера, с которым связано название гостиницы «Астория».
— Я, по существу, ученый, — слова у Пипина звучали несколько неразборчиво, — а ученый обязан уметь наблюдать. При этом, молодой человек, артистическая, творческая сторона ученого заставляет его выдвигать гипотезы. Наблюдая Клотильду и ее друзей, я сформулировал гипотезу зрелости. — Замедленная тщательная речь выдавала легкое опьянение. — Напиток очень крепкий, — заметил он.
— Дело не в крепости, а в присущем ему коварстве, — возразил Тод. — Смотрите-ка, король, я заговорил, как вы. Так что насчет зрелости?
Глаза у Пипина на момент закрылись, но тут же он приоткрыл их и затряс головой, как будто в уши ему залилась вода.
— Человеческий эмбрион вынашивается головой вниз, — серьезно проговорил он. — Но неверно думать, что после рождения он сразу принимает вертикальное положение вниз ногами. Обратите внимание на ноги детей и молодежи, когда они находятся в покое. Ноги у них почти всегда выше головы. Как ни старайся растущий мальчик, и особенно девочка, они просто не в состоянии держать ноги внизу. Привычка эта въедается надолго. Требуется восемнадцать-двадцать лет, чтобы ноги наконец признали землю своей нормальной опорой. Моя теория заключается в том, что судить о степени взрослости позволяет положение ног относительно земли.
Тод засмеялся.
— У меня есть сестра… — начал он.
Король внезапно встал.
— Пожалуйста, — выдавил он, — пожалуйста, отведите меня…
Тод подскочил к нему и взял под руку.
— Сюда, сэр, — сказал он. — Разрешите, я помогу. Осторожней, тут небольшая ступенька, сэр.
Занялся рассвет, когда король проснулся на одной из двух кроватей в спальне Тода. Он с удивлением обвел глазами комнату.
— Ой suis-je? [12] — жалобно спросил он.
12
Где я? (фр.).
— Все в порядке, король, — отозвался Тод с соседней постели, — Как вы себя чувствуете?
— Чувствую? — переспросил король, — Как будто… неплохо.
— Я вас накачал аспирином и В1,— пояснил Тод. — Иногда это помогает от похмелья.
Король резко сел на постели.
— Бог мой! Мари! Она поднимет на ноги полицию.
— Не волнуйтесь, — успокоил его Тод. — Я позвонил Кролику.
— Что вы ей сказали?
— Сказал, что вы напились.
— А Мари?
— Не беспокойтесь, сэр. Принцесса сообщила Ее Величеству, что Ваше Величество проводит сверхсекретное совещание министров. Дело международной важности.
— Вы славный малый. Надо бы сделать вас министром.
— У меня своих проблем хватает. Вы когда-нибудь пили «кровавую Мэри»?
— Что это такое?
— Во Франции название переделали. У вас это называют Marie Blessee.
— Раненая Мари, — перевел король. — Но что это такое?
— Доверьтесь мне, сэр. Это такой эликсир, смахивает на анализ крови. — Он снял телефонную трубку. — Луи? Тод Джонсон ici. Quatre Marie Blessee, s’il vous plait. Vite. Oui, quatre. Tres bien. Merci bien [13] .
13
…говорит. Четыре «кровавых Мэри», пожалуйста. Поскорее. Да, четыре. Отлично. Спасибо. (фр.).