Недооцененные события истории. Книга исторических заблуждений
Шрифт:
Общине и горожанам даруются также власть и полномочия учреждать должности и назначать всякого рода клерков, привратников, слуг и служащих для нужд больших эталонов веса и мер веса, железного эталона и эталона Стального двора и вышеназванных мер веса; а также всякого рода клерков, привратников, слуг и служащих в конторы, где означенные эталоны веса и меры веса хранятся; а доходы и недвижимость должны принадлежать, по древнему праву, Лорд-мэру, Общине и горожанам, чему Мы не станем чинить препятствия.
Чтобы положить конец всякой неопределенности, которая может возникнуть, и чтобы вышеупомянутый мэр, Община и горожане Нашего города и их наследники не были обвинены и преданы суду Нами или Нашими наследниками, или любыми судьями, Мы провозглашаем мэру, Общине, горожанам и их наследникам, что весы и меры веса для взвешивания товаров купцами, доходы которых увеличиваются на благо города Нашего, при ведении дел между ними, останутся, по желанию Общины, в названном городе и должны будут храниться под опекой двух достойных людей названного города, сведущих в этом и, к тому же, выбранных вышеназванной Общиной, и подобное не может быть доверено никому, кроме них; и они будут осуществлять взвешивание таких товаров, как
Желая доставить мэру и Общине удовольствие, Мы, милостью Нашей, по Нашему собственному решению и соизволению, даровали, а этой хартией жалуем означенным Лорд-мэру, Общине и горожанам Нашего города Лондона должность Хранителя больших эталонов веса и мер веса, предназначенных для взвешивания товаров среди купцов, а также службу больших эталонов веса и мер веса для взвешивания товаров в авердюпойз внутри указанного города и также всех пряностей и прочих товаров, которые необходимо взвешивать в городе, как бы эта служба ни называлась ранее. Данной хартией Мы учреждаем, о чем уведомляем мэра, Общину и горожан, должности Хранителей больших эталонов веса и мер веса и других разновесов для взвешивания пряностей и прочих товаров, которые продаются и покупаются на вес в указанном городе.
Мы наделяем мэра, Общину и горожан Нашего города полномочиями и правом создавать должности и назначать, по мере необходимости, всякого рода клерков, привратников, слуг и служащих для нужд больших эталонов веса и мер веса, железного эталона и эталона Стального двора и вышеназванных мер веса; а также всякого рода клерков, привратников, слуг и служащих в конторы, где означенные эталоны веса и меры веса находятся; смещать их всех, либо некоторых из них, учреждать новые должности, и снова назначать на должность или должности людей так часто, как они сочтут нужным; выполнять оные обязанности, владеть правами и привилегиями, как названному выше мэру, самому и его помощникам, так и Общине, горожанам и их наследникам, до скончания времен и распоряжаться ими по своему усмотрению и в своих интересах, равно как доходами, домами, привилегиями, взносами и вознаграждениями в Наше правление и в правление любого из Наших преемников, королей Англии…
Данной хартией Мы жалуем также вышеназванному мэру, Общине, горожанам и их наследникам право распоряжаться товарами, домами, привилегиями, доходами, вознаграждениями и всей недвижимостью для исполнения означенных обязанностей по усмотрению и в интересах указанного мэра, Общины, горожан и их наследников. Мы даруем также право не предоставлять Нам или Нашим наследникам отчеты по одному или нескольким указанным пунктам, содержащимся в данной грамоте. Выше сказанное, однако, не относится к доходам, залогу недвижимости или дарениям, полученным от Нас мэром, Общиной и горожанами указанного города до настоящего времени, или любому соглашению, акту или указу, предусматривающему обратное, или любой другой причине.
В подтверждение этому была подписана данная грамота.
Засвидетельствовано Мною лично в Вестминстере, Тринадцатого апреля на Двадцать втором году Нашего правления.
Ермак Тимофеевич
Ермак Тимофеевич (между 1537 и 1540–1585) — русский землепроходец, завоеватель Западной Сибири, казачий атаман; предводитель похода в Сибирь, в результате которого распалось Сибирское ханство Кучума и было положено начало присоединению Сибири к Русскому государству.
1582 г. ноября 16 — Грамота царя Ивана Васильевича на Чусовую Максиму и Никите Строгановым о посылке в Чердынь волжских казаков Ермака Тимофеева с товарищами
«От царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии в Чюсовую Максиму Яковлеву сыну да Миките Григорьеву сыну Строгановым. Писал к нам ис Перми Василей Пелепелицын, что послали вы из острогов своих волжьских атаманов и казаков Ермака с товарищи воевати вотяки и вогуличи и Пелынские и Сибирские места сентября в 1 день, а в тот же день собрався Пелынской князь с сибирскими людьми и с вогуличи, приходил войною на наши Пермьские места, и к городу к Чердыни к острогу приступал, и наших людей побили, и многие убытки нашим людем починили. И то зделалось вашею изменою: вы вогуличь и вотяков и пелынцов от нашего жалованья отвели, и их задирали и войною на них приходили, да тем задором с Сибирским салтаном ссорили нас, а волжских атаманов, к себе призвав, воров, наняли в свои остроги без нашего указу. А те атаманы и казаки преж того ссорили нас с Нагайскою ордою, послов нагайских на Волге на перевозех побивали, и ордобазарцов грабили и побивали, и нашим людем многие грабежи и убытки чинили; и им было вины свои покрыти тем, что было нашу Пермскую землю оберегать, и они зделали с вами вместе по тому ж, как на Волге чинили и воровали: в которой день к Перми к Чердыни приходили вогуличи сентября в 1 день, а в тот же день от тебя из острогов Ермак с товарыши пошли воевать вогуличь, а Перми ничем не пособили. И то все сталося вашим воровством и изменою. А только бы вы нам служили, и вы б тех казаков в те поры в войну не посылали, а послали их и своих людей из своих острогов нашие земли Пермские оберегать. И мы послали в Пермь Воина Оничкова, а велели тех казаков Ермака с товарыщи взяв отвести в Пермь и в усолье в Камское, и туто им стоять велели, разделяся, и из тех мест на Пелынскаго князя зимою на нартах ходить воевать велели есмя тем всем казаком и пермичам и вятчаном с своими посланники с Воином с Оничковым да с Ываном с Глуховым, чтоб вперед воинские люди, пелынцы, и отяки, и вогуличи с сибирскими людьми, на наши земли войною не пришли и нашие земли не извоевали; а велели есмя тем казаком быти в Перми до весны, и на отяки и на вогуличи ходити с Воином воевать и их в нашу волю приводить по нашему указу. А вы б, обсылася в Чердынь с Васильем с Пелепелицыным и с Воином с Оничковым, посылали от себя воевать вогуличь и отяков. А однолично б естя, по сей нашей грамоте, казаков всех, только
Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. 6. Глава 7
Первые сношения с Сибирью. — Непрочность ее зависимости от Москвы. — Первые известия о Строгановых. — Григорий Строганов получает земли по Каме и строит городки. — Строгановы получают право заводить селения и за Уральскими горами. — Усиление козачества на Дону. — Враждебные столкновения его с государством. — Козацкий атаман Ермак у Строгановых и отправляется ими за Уральские горы. — Гнев царский на Строгановых за это. — Успешные действия Ермака в Сибири. — Он извещает об них Иоанна. — Отправление царских воевод для принятия сибирских городов у козаков. — Преждевременная дряхлость Иоанна; причины ее. — Браки царские. — Убийство сына. — Болезнь и смерть Иоанна. — Объяснение его характера и деятельности.
В то время как на Средней Волге и Нижней Каме дикие народцы делали последние отчаянные усилия, чтоб высвободиться из-под русского подданства, в то время как на Западе Польша и Швеция благодаря личным достоинствам Батория успели соединенными силами оттолкнуть Московское государство от моря, успели отнять у него возможность ближайшего, непосредственного сообщения с Западною Европою, возможность пользоваться плодами ее образованности, необходимыми для скорейшего и окончательного торжества над Азиею, — в то время движение русского народонаселения на северо-восток не только не прекращалось, но усиливалось все более и более, и русский человек перешел наконец через Уральские горы.
Мы видели, как после завоевания Казани князья ногайские сами предложили московскому царю овладеть Астраханью, как потом мелкие владельцы прикавказские стали обращаться в Москву с просьбою о помощи друг против друга, просились в подданство, чтоб иметь сильного покровителя и надежную помощь. Точно так же поступил и владелец Сибири, татарского юрта, лежавшего в средине нынешней Тобольской губернии, юрта очень незначительного самого по себе, но значительного в той пустынной стране, где на громадных пространствах редко разбросаны были малочисленные роды разноплеменных и разнообычных жителей. В генваре 1555 года пришли, говорит летопись, послы к царю от сибирского князя Едигера и от всей земли Сибирской, поздравили государя с царством Казанским и Астраханским и били челом, чтоб государь князя их и всю землю Сибирскую взял в свое имя и от всех неприятелей заступил, дань свою на них положил и человека своего прислал, кому дань сбирать. Государь пожаловал, взял князя сибирского и всю землю в свою волю и под свою руку и дань на них положить велел; послы обязались за князя и за всю землю, что будут давать с каждого черного человека по соболю и по белке сибирской, а черных людей у себя сказали 30 700 человек. Царь отправил в Сибирь посла и дорогу (сборщика дани) Дмитрия Курова, который возвратился в Москву в конце 1556 года вместе с сибирским послом Бояндою. Дани Едигер прислал только 700 соболей, об остальной же посол объявил, что воевал их шибанский царевич и взял в плен много людей, отчего и мехов собрать не с кого. Но Куров говорил, что дань было можно собрать сполна, да не захотели, вследствие чего царь положил опалу на Боянду, велел взять у него все имение, самого посадить под стражу, а в Сибирь отправил служивых татар с грамотою, чтоб во всем исправились. В сентябре 1557 года посланные татары возвратились с новыми послами сибирскими, которые привезли 1000 соболей да дорожской пошлины 106 соболей за белку; привезли и грамоту шертную с княжею печатью, в которой Едигер обязывался быть у царя в холопстве и платить каждый год всю дань беспереводно. Но такая зависимость Сибирского юрта от Москвы была непрочна: Едигер поддался с целию иметь помощь от русского царя против своих недругов или по крайней мере сдерживать их страхом пред могущественным покровителем своим; но помощь трудно было получить ему по самому отдалению его владений от областей московских, и та же отдаленность отнимала страх у врагов его, которые надеялись безнаказанно овладеть Сибирским юртом и потом в случае нужды умилостивить московского царя обязательством платить ему такую же дань, какую платил прежний князь. В Сибири понимали хорошо свое положение, характер отношений своих к Москве; так, сибирский князь говорил одному из русских людей: «Теперь собираю дань, к господарю вашему послов отправлю; теперь у меня война с козацким царем (киргиз-кайсацким); одолеет меня царь козацкий, сядет на Сибири, но и он господарю дань станет же давать». Действительно, мы видим в Сибири перемены: князья изгоняют, губят друг друга; Москва, не принимая никакого участия в этих переменах, требует одного — дани; князья то соглашались платить ее, то отказывались, надеясь на безнаказанность вследствие той же отдаленности; так, последний князь или царь, утвердившийся в Сибири, Кучум, обязался было платить дань Иоанну, а потом убил московского посла. Прочное подданство Зауралья Москве могло утвердиться только вследствие известного движения русского народонаселения на северо-восток, когда русские промышленные люди приблизили свои селища к Каменному Поясу и потом задумали перейти и через него.