Недосягаемый соблазн

Грей Р. С.

Мэдди заходит внутрь, стряхивает снег с волос, развязывает шарф и снимает куртку. Затем передает вещи хостесс, которая указывает в мою сторону.

Увидев меня, Мэдди замирает. Ее взгляд останавливается на уютно расположенном столике на двоих в дальнем углу. Тут свечи, розы и... я.

Технически, я обманул ее.

Предполагался семейный ужин с Джеймсом, Джоли и Фордом на буксире, но малыш раскапризничался перед выходом, и Джоли решила никуда не идти и заказать еду домой. Я обещал

предупредить Мэдди, но не сделал этого.

Мэдди прищуривает глаза и направляется ко мне.

Официантки рядом со мной не существует. Мир забыт. Я встаю и улыбаюсь.

Мэдди не реагирует. Она доходит до столика и не говорит ни слова.

— Ты опоздала, — флиртую я.

— А тут не хватает троих.

— Они остались дома. — Мэдди собирается развернуться обратно к двери, но я ловлю ее за руку. — Ты все равно уже здесь.

Ее взгляд скользит мимо меня к столу, задерживаясь на корзинке с хлебом.

Ага!

— И ты голодна, — настаиваю я. — Останься и поешь со мной.

Она бросает взгляд на официантку, которая все еще топчется рядом и наблюдает за нашим маленьким представлением.

— Что заказать из напитков? — спрашиваю я, не давая Мэдди возможности вежливо откланяться.

— Желательно что-нибудь с алкоголем, — бормочет она, неохотно снимая маску раздражения и кротко улыбаясь официантке.

— Мы делаем отличные фирменные коктейли, — отмечает официантка. — Принесу вам один.

— Сделайте два, пожалуйста, — прошу я, отодвигая стул для Мэдди.

Официантка уходит, и мы остаемся одни. Я держусь за спинку стула, но Мэдди медлит садиться.

— Я не кусаюсь, — дразнюсь я.

Она краснеет, протискивается мимо меня и садится. Я придвигаю ее стул к столу, аккуратно, но очень близко, чтобы ей было труднее встать, если она вдруг надумает сбежать.

Затем, просто потому что это забавно, я тянусь за сложенной салфеткой на столе и разворачиваю ее.

— Помочь заправить тебе под воротник, чтобы ты не заляпалась?

Она не смеется — молча вырывает ткань у меня из рук и бросает себе на колени.

— Ты обманом заставил меня поужинать с тобой, — указывает она, когда я обхожу стол, чтобы занять свое место.

— Тогда, полагаю, мы квиты.

Она отводит взгляд… ей неловко?

— Зачем ты позвала сюда Брента? Из-за меня?

Она внимательно рассматривает что-то в другом конце ресторана, теребя салфетку на коленях.

— Мэдди...

— Если ты хочешь, чтобы я осталась, давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Какие мы вспыльчивые. Вот, возьми немного хлеба.

Я кладу кусочек на маленькую тарелку перед ней, затем пододвигаю соус с оливковым маслом.

Она уставилась на мое подношение.

— Не отравлено.

Наши взгляды встречаются, и я вижу, что ее глаза улыбаются или что-то в этом роде. По жизни Мэдди далеко не суровая, она любит веселье. В ней

бурлит столько энергии, и я хочу это вернуть. Я хочу, чтобы напротив меня в этом ресторане сидела настоящая Мэдди.

Лампы над головой внезапно тускнеют, объявляя о переходе от дневного освещения к вечернему. Между нами мерцает свеча, и блики отражаются в глазах Мэдди.

Я ничего не могу с собой поделать. Я не могу сидеть напротив нее и продолжать это дерьмо. Меня уже долгое время мучают некоторые вопросы.

— Ты когда-нибудь думала о том вечере у бассейна?

Она поднимается, скрипнув стулом.

— Я больше так не могу, — тихо говорит она и спешит к выходу.

Блядь.

Я стремительно достаю из бумажника наличные и бросаю на стол, чтобы не подставлять официантку заказанными напитками, затем мчусь с шумом за Мэдди через ресторан.

Та не дожидается шарфа и куртки, просто выбегает в снежную ночь Колорадо.

Мне приходится задержаться и забрать наши вещи, иначе Мэдди замерзнет. Хостесс требуется вечность. Я начинаю думать, что она не отдаст не мою куртку.

— Вещи моей лучшей подруги. Уверяю, они до нее доберутся, — пытаюсь убедить, что не намерен украсть чужую куртку.

Но когда я выхожу из ресторана, до меня доходит, что я сказал не совсем правду. Мы с Мэдди не лучшие друзья. На самом деле, мы... вообще никто.

Я кружусь на месте, гадая, куда она могла пойти.

Внедорожник Джеймса все еще припаркован за рестораном, так что она не поехала обратно домой. Я засовываю руки в карманы и иду по ухоженной дорожке к центру деревни Вейл. Железные уличные фонари освещают ночь. Кругом люди гуляют семьями. Завтра сочельник: улица наряжена венками, украшениями и гирляндами. Я продолжаю бесцельно бродить, безуспешно пытаясь выследить Мэдди, пока не натыкаюсь на большой каток.

Там ее и замечаю. Она, прислонившись к бортику, наблюдает за детьми на льду.

Ее внимание привлекла маленькая девочка — она крутится на коньках отдаленно от всех, уверенная и грациозная. Ей не больше семи или восьми лет, но она выглядит как будущая маленькая олимпийская чемпионка.

Мэдди не сводит глаз с ребенка, даже когда я подхожу. Я бросаю куртку через бортик, но она не двигается, чтобы ее взять.

Вокруг катка стоят обогреватели, поэтому, может быть, ей не слишком холодно.

Мы стоим бок о бок и наблюдаем.

Фигуристка поднимает руки над головой, как балерина, и вращается, а затем пролетает прямо мимо нас, так близко, что почти касается. Я перевожу взгляд на Мэдди и вижу ее улыбку, но по ее щеке скатывается одинокая слезинка.

Она шмыгает носом и смотрит на свои руки.

— Мне стыдно, — тихо шепчет она.

Это признание застает меня врасплох. Я не отвечаю, боясь разрушить чары.

— Глупо получилось с Брентом. Я просто... не могла приехать сюда и увидеть тебя в одиночку.