Недосягаемый соблазн

Грей Р. С.

— Не сомневаюсь. Такого рода деятельность действительно утомляет.

— Какая деятельность? — интересуется Джоли.

Она закончила успокаивать Форда и, по-видимому, прислушалась к нашему разговору.

Я бросаю свирепый взгляд на Эйдена, как бы предупреждая, что, если он хоть словом обмолвится о прошлой ночи моей сестре, я прикончу его на месте… прямо здесь, прямо сейчас.

— Ах, вчера вечером после ужина мы с Мэдди прогулялись по Вейл-Виллидж. Понаблюдали за фигуристами.

— Звучит весело. Я бы предложила повторить ваш маршрут всем вместе, но уже забронировала столик

в "Четыре Сезона" на ужин в канун Рождества. Сделать это было на удивление трудно, ведь там собирается все местное общество...

В какой-то момент я перестаю слушать, как она бубнит о вещах, которые меня совершенно не волнуют. Эйден все еще рядом со мной, и мне надо отойти, чтобы он мог выпить свой кофе.

Эйден выгибает бровь, когда Джоли просит нас вести себя сегодня вечером хорошо. Что это означает? Он бросает мне вызов?

— Тебе нужно беспокоиться не о моем поведении, — отвечаю ей, — а Эйдена.

Он смеется и отталкивает меня в сторону, чтобы добраться наконец до кофе.

Джоли уводит Форда в его комнату, чтобы сменить подгузник, а я наклоняюсь к Эйдену.

— Да что на тебя нашло? — шиплю я.

— О чем ты?

— Ты другой. Раньше, когда мы жили вместе… ты никогда... — Тут мне хочется крикнуть «НЕ ВЫЛИЗЫВАЛ МЕНЯ», но вместо этого я останавливаюсь на: — Ты не флиртовал со мной.

— Да, просто раньше я был более терпелив.

— И что это должно означать?

Он медленно и лениво потягивает кофе, наблюдая за мной, и, наконец, решает мне ответить.

— Я добиваюсь желаемого, Мэдди.

— Ты можешь продолжать пытаться, но…

— Но что?

— Но этому не бывать, — категорично отвечаю я. — Прошлая ночь закончилась, так что поищи другую девушку, чтобы поразвлекаться на праздниках. Уверена, вечером в "Четыре Сезона" найдется много желающих.

А уж если он посмотрит на них своим коронным взглядом...

Я пытаюсь обойти Эйдена с чувством, что отлично установила границы, но он бросается на меня, как будто у него кошачьи рефлексы, и останавливает, прежде чем мне удается ускользнуть с кухни.

Он поворачивает голову и серьезным тоном, от которого у меня сводит пальчики на ногах, спрашивает:

— А если я хочу тебя?

У меня отвисает челюсть, и Эйден использует мое шоковое состояние, чтобы развернуть меня спиной к стойке. Встает передо мной и прижимается грудью к груди.

— Ты не тот Эйден, которого я знала.

Он ухмыляется.

— Я хотел тебя и тогда. Просто никогда не переходил к действиям.

— Почему?

Он пожимает плечами.

— Назови это вежливостью. Назови трусостью. Так или иначе, я сожалею об этом и намерен исправить свои ошибки.

Я прищуриваюсь, глядя на него, все еще пытаясь понять его истинный мотив. Как все складно.

О, теперь он хочет меня?

Сейчас?!

— Все равно не понимаю. Ты говоришь, что я тебе нравилась, но тогда почему ты бросил меня и уехал в Нью-Йорк? — спрашиваю, подталкивая его к признанию.

— Я ошибочно предположил, что мои чувства не были взаимными. — Он протягивает руку и поднимает мой подбородок, чтобы приблизить мои губы к своим. — Думал, что единственный, кто мучается.

Я слышу, как

кто-то идет по коридору к кухне. Шаги отдаются эхом все громче и громче. На мгновение я волнуюсь, что Эйден так и останется прижатым ко мне, но как только Джеймс сворачивает за угол, Эйден обходит меня и открывает холодильник.

— Доброе утро, ребята, — весело здоровается Джеймс, не обращая на нас особого внимания.

О, а доброе ли оно, Джеймс?!

~

Я убегаю из дома после завтрака, потому что бесхребетная. Я не могу остаться и позволить Эйдену продолжать одерживать верх. Он явно намерен получить желаемое, а моя сила воли не настолько сильна, чтобы долго отбиваться от натиска парня. Вон даже прошлой ночью не только приняла абсолютно неверное решение, но еще и думала, что у меня все под контролем, что за главного я.

Канун Рождества обычно проводят с семьей и друзьями, я же большую часть дня отсиживаюсь в кафе с Kindle и латте. Класс. Менеджер заведения приносит мне комплимент — бесплатное пряничное печенье, — когда замечает, как задумчиво я таращусь в окно. Подумала, наверно, что мне некуда идти или не с кем посидеть в канун Рождества, а желания объясняться с ней у меня не возникло.

Я нахожусь в состоянии войны с самой собой. Никак не могу решить, что делать с Эйденом. В одну минуту я считаю его высокомерным самодовольным мудаком, который, пытаясь добиться своего, говорит мне то, что, по его мнению, я хочу услышать. А в следующую минуту я напоминаю себе, что знаю Эйдена. Он не такой. Он не стал бы меня обманывать ради перепиха на Рождество. Мои мысли скачут туда-сюда, как теннисный мячик, который гоняют по корту. Я уже покрылась потом из-за того, что никак не могу принять решение и от смущения, когда флэшбеки прошлой ночи возвращаются в мой разум.

Я не могу поверить, что мы это сделали.

Я не могу поверить, что он это сделал!

К моменту, когда я заканчиваю переодеваться к ужину, я растеряна и измотана. На свое счастье, я упаковала более чем достаточно вариантов нарядов, так как знала, что всю неделю Эйден будет поблизости. Мне удалось запихнуть в чемоданы весь свой гардероб, разбросанный по моей комнате.

Выбор я останавливаю на облегающем красном платье, которое было бы простым и скучным, если бы не короткий низ и тонкие бретельки крест-накрест. Каблуки в тон. Как и помада на губах. Макияж минимальный. Мне всегда нравился смелый красный на губах в сочетании со сдержанным макияжем.

Слышу звуки в ванной — Эйден тоже собирается. Я держу дверь в свою комнату закрытой, ценя несколько мгновений уединения перед тем, как мне снова придется встретиться с ним лицом к лицу.

Хотела бы я, чтобы у меня был четкий план действий.

Хотела бы, чтобы мои чувства к нему со временем испарились.

Хотела бы…

В мою дверь стучат, и Джоли спрашивает, готова ли я идти.

— Почти, еще минутку! — кричу я в ответ, поправляя платье и еще раз бросая взгляд на свое отражение в зеркале, дабы убедиться, что все на месте. Сногсшибательное платье — есть. Красные губы — есть. Счастливого Рождества, Эйден. Кусай локти!