Недотрога для Сурового
Шрифт:
Плотный узел напряжения взрывается под резкими, даже грубоватыми движениями пальцев Суровина, и я начинаю сотрясаться от мощных волн эйфории, растекающейся огненной лавой по венам. Ослепительные вспышки оргазма оглушают меня на какое-то время. Я не могу разобрать ни торопливых слов мужчины, ни собственных криков и стонов.
Постепенно приходя в себя, я обмякаю, крепко удерживаемая его руками. Сергей Дмитрич обхватывает ладонями мои ягодицы и отрывает меня от пола, прижимая спиной к плотному прозрачному пластику душевой кабины. Я смущённо кусаю губы, разглядывая, как он приставляет распирающую от возбуждения
Запоздало думаю, что, наверное, я должна ему признаться, но резким толчком бёдер мужчина врывается в моё тело, срывая девственную печать.
Унисон наших выкриков сливается с шумом воды из душа. У мужчины он напоминает победный, мой же – полон боли, что обжигает изнутри.
Сергей Дмитрич в удивлении замирает, разглядывая, как вода под ногами немного окрашивается в розоватый оттенок, и поднимает на меня взгляд.
– Сумасшедшая девчонка! – стонет он протяжно, начиная покрывать невесомыми поцелуями лицо, уши, шею и грудь.
Пребывая глубоко внутри меня, он усмиряет былую похоть, становясь нежным, ласковым, заботливым. Словно открывшийся вдруг факт моей невинности теперь действует на него как красный свет и он стремится во что бы то ни стало испить мою боль.
И ему это удаётся. Расслабляя меня поцелуями и ласками, он возобновляет плавные медленные толчки. То ли щадя меня, то ли не умеючи сдержаться, мужчина быстро достигает цели и, покинув моё тело, кончает прямо на мой живот со сдавленным полухрипом-полустоном.
Шумно выдыхая мне в лицо, Сергей Дмитрич медленно опускает меня на ноги и упирается лбом в мой лоб.
– Юля, Юлька, Юленька… Что ж ты не сказала, глупая? Я бы не стал… Ни за что не стал…
Горькая обида окатывает словно ушат ледяной воды. Мне хочется плакать, но совершенно неожиданно для мужчины и самой себя я заношу руку и со всей злостью отвешиваю ему пощёчину.
Следом луплю по его лицу ещё раз. И заношу руку снова. Но Сергей Дмитрич перехватывает её.
– Довольно! – велит он. – Нужно было просто сказатьдотого, как всё случилось, сейчас бы не пришлось жалеть!
– О-о-о, ну, конечно! – закатываю я глаза. – Вам не пришлось бы ни о чём жалеть, скажи я заранее! Что,такв качестве подстилки не гожусь? Недостаточно опытная?! Ну простите-извините, барин, что вы первый, с кем такая страсть случилась!
Суровин округляет глаза от удивления и обалдевше переспрашивает:
– Решила, чтояо чём-то жалею?
– Юленька, – гнусаво пародирую я его голос, – что же ты, дура такая, не сказала, что девственница? Я бы даже смотреть в твою сторону не стал!
Неожиданно мужчина взрывается громким смехом и тянет меня к себя, прижимая так крепко, что я не могу даже маленечко шевельнуться.
– Юлька, глупышка! – выдыхает он в мою макушку. – Здесь бы не стал, так бы не стал, сделал бы всё иначе: правильно, красиво и романтично… Именно это я и пытался сказать, а не то, что ты уже надумала своей светлой головкой!
Я максимально вытягиваю шею, заглядывая ему в лицо.
– Правда? – спрашиваю с замиранием сердца.
– Правда. – с усмешкой кивает он. – Всё равно долго
Довольно посмеиваясь, мужчина целует меня. Огромные ладони гладят то тут, то там, нигде, впрочем, надолго не задерживаясь. Но я отстраняюсь.
– И что теперь? – спрашиваю свистящим шёпотом.
– А теперь ты моя! – самодовольно заявляет Сергей Дмитрич, но добавляет уже серьёзно: – Не думай, что случившееся между нами минутная слабость или какая-то игра. Ты меня с ума сводишь, Юль. Не знаю, к чему это приведёт в конечном итоге, но я просто больше не могу игнорировать этот животный инстинкт обладать тобой.
Он не говорит о любви. Даже о влюблённости не говорит. Только о желании обладать. Мне кажется, это честно. Вряд ли взрослые мужчины способны на любовь с первого взгляда; я думаю, у них всё и сведено к этим самым пресловутым инстинктам. Пока мужчинахочет, будет рядом, а потом… потом может и кого-то другого захотеть. Это жизнь. А любовь… есть ли она? Хватит ли её силы, чтобы остановить инстинкты? Я не знаю, у меня для этого слишком мало опыта.
Я не питаю иллюзий, хотя мне, как и любой другой влюблённой девушке девятнадцати лет, хочется верить в сказку о прекрасном принце, я приму любой расклад. Мне придётся. Нельзя заставить человека полюбить тебя, да и на любовь требуется куда больше времени. А всё, что есть у меня, это неделя на безрассудство и пьянящие эмоции от близости этого огромного мужчины.
Я выдавливаю улыбку:
– Тогда пусть всё идёт своим чередом?
– Думаю, это самое логичное, что можно сделать в нашей ситуации. – пожимает он плечами. – Раз уж так получилось, будем просто наслаждаться этим случайным счастьем. А там будет видно.
– Что видно? – осторожно уточняю я, но мужчина просто затыкает меня поцелуем, делая более сильный напор воды.
Он промывает мои волосы и быстро намыливается сам, выходит из кабины первым, чтобы обвязать вокруг бёдер полотенце и завернуть меня в другое. Подхватывает на руки и несёт. Я нерешительно обнимаю его за шею. Пока не понимаю, как себя вести рядом с ним, как называть. И не понимаю, что должна чувствовать.
Сергей Дмитрич с лёгкостью взбегает по лестнице на третий этаж и открывает одну из дверей, бережно прижимая меня к себе чуть сильнее.
По обстановке понимаю, что мы в его спальне. Довольно простая, выдержанная в серых тонах, она мне скорее нравится. Внушает спокойствие, приносит умиротворение.
Суровин приземляет меня на огромную кровать и велит:
– Забирайся, Юлька, под одеяло и грейся. Сейчас я с тачкой решу и принесу тебе что-нибудь.
Я лишь часто киваю и кутаюсь в одеяло. Я ничего не хочу, но ещё больше не хочу сейчас с ним спорить. Мне приятно, что он по-своему заботится обо мне. Даже несмотря на то, что Суровин не влюблён, а лишьжелает, я радуюсь крупицам его тепла, пока могу. Пока не уехала. Пока моя сказка не превратилась в одно невероятное воспоминание о том, чего и случиться было не должно.