Недотрога для Сурового
Шрифт:
Сергей Дмитрич подходит ко мне, протягивая чашку.
– Вот, отдохни немного и выпей кофе.
– Сами пейте свой кофе! – презрительно отвечаю ему. – Ещё не хватало бурду авторства всяких выскочек глотать!
– Ты же не можешь всерьёз считать, что Эля решила меня отравить? – скептически спрашивает он.
– Отравить? – я закатываю глаза. – Да я переживаю, как бы мне вместо вас любовный элексир не глотнуть! Зелье приворотное из каких-нибудь жабьих лапок или ещё чего похуже! Вы Эльку-то видели? Я уверена, что у неё в роду были
Суровин ставит чашку прямо на груду папок, лежащих повсюду передо мной на столе, забирает очередную из моих рук и, обхватив мои плечи, разворачивает лицом к себе. Я не могу долго выдерживать его прямой взгляд.
– Ты ревнуешь, Юль? – спрашивает меня еле слышно.
– Да вот ещё! – вру я. – С какой радости? Мне вообще нет до вас совершенно никакого дела!
– Ага-ага, – кивает он с важным видом. По его самодовольной роже сразу понятно, что он ни капельки мне не верит и едва сдерживает улыбку. – Да, бред какой-то, почудилось, наверное. – Он отпускает меня, и я вдруг начинаю дрожать, как от холода. – Выпей кофе, и будем закругляться на сегодня. Вижу, что тебе не по себе пока находиться рядом со мной, не буду тебя долго мучить. Первую неделю можем оставаться на пару часов, а потом…
Он резко замолкает, оставляя меня додумывать самостоятельно, что будет потом.
Кто из нас сдастся первым? Он или я?
Прекратит ли он делать свои намёки или я не выдержу и снова позволю ему приблизиться ко мне?
Бросаю беглый взгляд на Суровина и вздыхаю. Если он не отступит… боюсь, у меня ни единого шанса устоять.
Глава 11.
Здание университета мы покидаем вместе. Я и следующий за мной Суровин. На улице льёт дождь, и я останавливаюсь под козырьком у входа, поглядывая по сторонам.
Сергей Дмитрич останавливается рядом со мной.
– Давай подвезу, Юль.
– Спасибо за предложение, но как-нибудь обойдусь! – отзываюсь я и бодро спускаюсь по лестнице под дождь.
Мужчина догоняет меня.
– Не веди себя как ребёнок! Промокнешь ведь!
– Тут недалеко, Сергей Дмитрич. Не стоит вашего беспокойства.
Его тёмные глаза внимательно изучают меня пару мгновений, после чего Суровин, кривовато улыбаясь, хватает меня ручищами, с лёгкостью отрывая от земли, и тащит в сторону парковки.
– Сергей Дмитрич, вы чего! – верещу я. Благо на улице не так уж много народу! – Что ж вы делаете, да ещё и прямо возле универа?!
– А чего я делаю? Спасаю от простуды лучшую студентку и новую сотрудницу деканата? И кто меня за это осудит? – сыпет он фразами.
– Вы понимаете, как это выглядит?
– Да мне плевать! – усмехается он, опуская меня на асфальт рядом с огромным внедорожником и открывая переднюю пассажирскую дверцу. – Людям свойственно ошибаться, Юль. И придумывать то, чего не было на самом деле.
Я резко втягиваю воздух. Это что,
– Вы мой преподаватель, а я ваша студентка. Это не этично вот так вот таскать меня на виду у всех! У нас могут возникнуть из-за этого проблемы.
– У тебя не будет проблем, Юль. – смягчается его голос. – Я этого не допущу.
Мужчина подаёт мне руку, чтобы помочь забраться на сиденье, но я игнорирую этот жест. Если уж он не оставил мне права отказаться от поездки, то я не собираются пользоваться его помощью в другом вопросе!
Неловко забираюсь в салон и пристёгиваю ремень безопасности, не обращая внимание на волнующего моё сердце мужчину. Он хмыкает и хлопает дверцей, ловко огибает капот и занимает соседнее кресло.
– Куда едем?
«В отель», – хочется съязвить мне, но я прикусываю язык.
– Я сняла комнату в общежитии, – тихо говорю и сообщаю ему адрес.
Мы, проливной дождь за окном и повисшее между нами напряжение. Как это знакомо, как напоминает мне о событиях, случившихся между нами в Сочи. И о том, чем обернулось моё глупое, беспечное счастье по возвращении в Москву.
Оцепенев от собственных мыслей, я и не замечаю, как мы оказываемся около общаги.
– До свидания, Сергей Дмитрич, – говорю, хватаясь за ручку дверцы.
– До завтра, Юль.
Надо просто уйти, но я не могу. Не выдержав потока воспоминаний и пробудившихся с новой силой чувств, поднимаю взгляд на мужчину и словно вижу в его глазах отражение своих эмоций. Это вышибает воздух из лёгких, и я судорожно втягиваю его на полную грудь.
– Лучше беги, Юль, – хриплым шёпотом говорит Суровин. – Пока я тебя не увёз…
Я чуть ли не кубарем скатываюсь под ливень и бегу до самых дверей, а он не торопится уезжать. Слишком велико искушение вернуться, но мне нельзя.Намнельзя. Мы не можем быть вместе.
Едва сдерживая слёзы, поднимаюсь в свою комнату, за которой меня встречает удивлённый возглас соседки.
– Юля?! А ты чего тут… Ты не знаешь?
– Чего не знаю? – пугаюсь я, мигом забывая о поездке и Суровине. Не могли же меня выставить из общежития?
– Блин! – закатывает глаза Маша. – Так и знала, что нельзя было этой мажорке позволять забирать твои вещи!
– Судиловой?! – взвизгиваю я. Машка кивает как китайский болванчик.
Я мгновенно набираю номер Лены.
– Юлька, слава богу! – отвечает она после первого гудка. – Я тебя уже потеряла!
– Лена, ты зачем мои вещи из общаги забрала? – перебиваю её.
– Как это зачем? – обижается она. – Мы же обо всём договорились! Пока ты будешь работать с моим драгоценным папочкой, мы с Лёхой перевезём твои шмотки обратно домой. Я же два раза повторила! Папа что, так сильно тебя замучил, что ты забыла всё на свете?