Нефертари. Царица египетская
Шрифт:
— Вот почему мы приехали так поздно, — прошептала она.
Уосерит удалось оказаться в приемной последней. Жрица оставила двери открытыми, чтобы мы слышали, что происходит в тронном зале. Лица стражников ничего не выражали. «Интересно, за бесстрастие страже тоже платят?» — подумала я и, не поднимаясь со скамьи, заглянула в дверной проем. Огромный тронный зал, именно такой, как описывали Пасер и Уосерит, поражал своим величием. Своды поддерживал целый лес колонн, за высокими окнами виднелись вершины холмов к западу от Фив.
Рамсес сидел между родителями. Ниже, за столом вместе с сановниками и почетными гостями,
Сначала разговаривали все, и мы ничего толком не слышали. Наконец фараон стукнул об пол жезлом [45] , и наступила тишина. Всем сообщили, что фараон Сети и царица Туйя через два дня, в тринадцатый день месяца хойак, отбывают в Аварис. Затем фараон объявил придворному скульптору, какие изображения следует высечь на стеле у Карнака, чтобы люди знали о переезде двора Сети в Аварис. Сначала — флот фараона, причем сам фараон и царица стоят на носу корабля в золотых коронах. Следующая сцена — фараон стоит на причале Авариса.
45
Жезли цеп —символы власти фараона, которые он держал в руках, напоминая, что он для своего народа — пастух (жезл или посох) и кормилец (цеп для обмолота зерна).
Скульптор записывал пожелания фараона, и на минуту наступило молчание. Потом к Сети обратился Пасер:
— Государь, твой сын хочет высказать тебе просьбу.
Придворные заерзали, в наступившей неловкой тишине зазвенели золотые браслеты. Все знали, о чем намерен просить Рамсес, и Хенуттауи постаралась не пропустить приема в тронном зале. Рядом с ней я заметила леопардовую шкуру верховного жреца. Рахотеп сидел ко мне спиной, но я вполне представляла, как он ворочает своим красным глазом, как растягивает губы в улыбке гиены.
Рамсес поднялся с трона.
— Отец, — торжественно начал он, — через два дня ты отбудешь из Малькаты в дом своего отца — Пер-Рамсес. Пока ты здесь, хочу попросить твоего разрешения жениться на царевне Нефертари.
По залу стал растекаться шепоток. Я представила себе прекрасное лицо Хенуттауи, неподвижное, словно погребальная маска. Наверное, Рамсес смотрел на нее, когда произносил следующие слова:
— Я уже сделал своей женой Исет. И хотя я люблю ее, я также люблю и Нефертари. Царевна Нефертари прекрасно образованна, она знает восемь языков, и ее знания весьма пригодятся для управления страной. Она…
— Племянница Отступницы! — продолжила Хенуттауи.
Рамсес с жаром возразил:
— Это было много лет назад!
— Не так уж много, чтобы народ все позабыл. — Советник фараона Небамон вышел вперед. — Государь, для выбора достойной супруги одной любви мало.
— К счастью, Нефертари еще и умна — достаточно умна, чтобы сидеть на троне, — ответил Рамсес.
Придворные начали переговариваться, и фараон Сети поднял жезл и дважды ударил в пол.
— Небамон и Хенуттауи, вас мы услышали. Что скажет мой советник Анемро?
Анемро
— Я согласен с верховной жрицей Исиды. Если смотреть в будущее, то провозглашение царевны Нефертари главной супругой может поставить под угрозу само царствование фараона Рамсеса.
Верховный жрец Амона между тем хранил молчание.
Рамсес решительно продолжил:
— Что думает советник Пасер?
Пасер встал и был первым, кто высказался в мою защиту.
— Я не вижу никакой угрозы в том, что царевна Нефертари станет супругой фараона.
— И я тоже, — веско сказала Уосерит.
Наконец заговорил Рахотеп:
— Несмотря на то, что ее семья погубила моего отца и отвернулась от египетских богов? Неужели все забыто? В ее жилах течет кровь безбожников!
Фараон Сети снова ударил жезлом и произнес:
— Я считаю царевну Нефертари своей дочерью. Мне безразлично, какая кровь течет в ее жилах…
— Зато народу это не безразлично, — перебила брата Хенуттауи. Она уже поняла, что Сети разрешит Рамсесу жениться, и быстро сказала: — Пусть Рамсес хотя бы не торопится с выбором главной жены. — Хенуттауи повернулась к Рамсесу, и теперь я видела ее лицо. — Посмотри сначала, как примет твою женитьбу народ. Подожди до окончания свадебной церемонии — ради своего мирного и долгого правления.
— Я опасаюсь мятежа, — добавил Рахотеп.
— Подожди, — повторила Хенуттауи, — и тогда, если ты пожелаешь объявить ее главной супругой вместо Исет…
— Почему «вместо Исет»? — быстро спросил Рамсес.
— Если ты пожелаешь объявить главной супругой ее, а не Исет, — поправилась Хенуттауи, — отпразднуем сразу два события.
Фараон Сети вздохнул.
— Выбор главной жены можно отложить. Но что думает обо всем этом сама Нефертари? Надеюсь, ты не намерен жениться на ней против ее воли?
— Позови ее, — предложил Рамсес, — и она скажет сама.
Я посмотрела на Мерит, и няня стала поспешно поправлять мой парик. Увидев, что дверь открыта, глашатай взглянул на стражников, потом на нас. Мы быстро встали.
— Тебя ожидают в тронном зале, — сказал он.
Мы миновали огромные бронзовые двери и вошли в зал, размеры которого повергали в трепет. Даже искусный макет, что показывал мне Пасер, не передавал истинного величия этого помещения. Здесь, вместе с Нефертити, сидела моя мать, когда ей было столько лет, сколько мне сейчас, и позже — когда правила вместе с фараоном Хоремхебом. Я разглядывала блестящие плиты, высокие сводчатые потолки, рисунки на колоннах, изображающие победы предыдущих фараонов. Вокруг досок для игры в сенет стояли кресла из черного дерева, инкрустированные слоновой костью. Я представила себе, как здесь рассаживаются придворные, разговаривают, смеются, всегда готовые развеселить фараона, если он заскучает.
Мы вошли в зал под пристальными взглядами Хенуттауи и Уосерит. Как только мы приблизились к трону, возбужденный шепот среди придворных стал громче. Придворные облепили возвышение так, что оно стало похоже на виноградную гроздь. Мы почтительно простерли к фараону руки и поклонились. Выпрямившись, я встретилась взглядом с Рамсесом.
— Приветствую царевну Нефертари, — улыбнулся фараон Сети. — Итак, ты вернулась в Малькату, чтобы выйти замуж за Рамсеса. — Сети подался вперед. — Скажи мне, ты сама-то этого желаешь?
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
